Иностранная интервенция на Европейском Севере России

высший военный совет от 3 июля 1918 г. следует, что на Мурманском рейде

находились: британский броненосец "Глория", французский крейсер "Адмирал

Об", американский "Олимпия" и еще крейсер "Кокрен" в Печенеге. По

совокупности имеющихся здесь сведений, общее количество союзников могло

достигать от 12 до 15 тысяч человек.[101]В итоге, в Мурманском крае

интервентами было высажено около 10 тысяч человек, в Архангельске – 13

тысяч человек, а сил русских белогвардейцев хватило лишь на создание двух

небольших партизанских отрядов, (общей численностью до 1 тысячи человек во

всей северной области) Общее командование войсками интервентов осуществлял

генерал Пуль. Союзники продвигались медленно и осторожно.

В середине февраля 1919 г. войска интервентов и белогвардейцев перешли в

наступление вдоль линии Мурманской железной дороги. На Сегежу наступали с 3-

х сторон, имея почти десятикратное превосходство над защитниками города,

город взяли.

21 февраля интервенты начали наступление по всей линии боевого участка.

Красноармейские части, разрушив мост через реку Сегежа отступили к станции

Уросозеро. Около 2-х месяцев там шли бои и лишь в конце апреля в начале мая

врагу удалось захватить станции Уросозеро и Масельгская. Как следует из

сообщения чрезвычайного комиссара Мурмано-Беломорского края С.П. Нацаренуса

В.И. Ленину еще 19 июля 1918 г. интервенты производили съемку местности с

аэропланов.в районе станции Сегежа, Масельгская и Медвежья Гора.[102] Бои

за станцию Медвежья Гора велись с 4 по 21 мая 1919 г., интервенты взяли ее.

Дальнейшее наступление последних было приостановлено около станции

Кяппесельга[103].

Положение советских войск становилось опасным. С выходом на побережье

Онежского озера интервенты получили возможность сформировать озерную

военную флотилию, начать операции по восточному побережью к Пудожу. Кроме

того, весной 1919 г. на территорию южной Карелии вторглись части

белофинских войск, пытаясь захватить Лодейное поле и Петрозаводск.

Дальнейшее продвижение внутренней и внешней контрреволюции было

остановлено. Сопротивление народных масс политике интервентов и

белогвардейцев возрастало. Ситуация на фронтах Гражданской войны резко

изменилась, войска интервентов терпели поражение. Была полностью

разгромлена большевиками армия Юденича, поспешно отступали на юг войска

Деникина, а в Сибири терпели поражение за поражением колчаковцы.

На Северном фронте красные в ноябре - декабре 1918 г. овладели частью

Коми края, заняли Яренск и Усть-Сысольск, ликвидировали угрозу Котласу.

Неудачу потерпела попытка декабрьского наступления белых на Двине. В

результате командование полностью отказалось от наступательных замыслов и

основное внимание уделяло организации обороны.[104]

Усилилось недовольство и брожение в тылу. На смену августовскому

подъему в настроении значительной части населения вновь появились апатия,

усталость, неверие в перспективы борьбы. Наряду с политическими для этого

были и экономические причины – углубление хозяйственного кризиса в

области[105]. Нарастали движения с требованиями перемен, облегчения

положения и прекращения Гражданской войны. Усиливалась политизация

населения, росли просоветские симпатии. Сводка оперативного управления

полевого штаба реввоенсовета республики о начале иностранной военной

интервенции на советском Севере сообщала следующее: "Несмотря на то, что

интервенты с жителями заигрывают, снабжая их продуктами, общее настроение

местных жителей к пришельцам враждебное".[106]

К моменту вторжения интервентов из Архангельска уехали почти все видные

работники. Для создания подпольной организации заранее не были приняты меры

– не было ни связей, ни документов, ни оружия. Оставшиеся в Архангельске

коммунисты в первое время старались прежде всего обезопасить себя от

преследований и найти средства к существованию, а затем уже они начали

налаживать между собой связи. Примерно в конце августа 1918 создается

подпольная большевистская группа во главе с председателем профсоюза

транспортных рабочих Карлом Теснановым.[107] В его подпольную группу

входили Роберт Турко, Фриц Антынь, Ян Розенберг и др. Как руководитель

профсоюза Теснанов находился под наблюдением белогвардейской контрразведки.

На первом собрании группы было решено оказать материальную поддержку семьям

арестованных большевиков, а политическим каторжанам и в Мудьюг были

отправлены продовольственные посылки (хотя можно усомниться в том, что эти

посылки дошли до своих адресатов).

Другая подпольная группа образовалась вокруг председателя профсоюза

архитектурно-строительных рабочих Дмитрия Прокашева. Членами организации

были Г. Юрченков, Н. Рязанов, Васильева и др.

Сапрыгин принимал активное участие в оборудовании подпольной

типографии. Удалось выпустить три печатные прокламации. Печатались они

тиражом от 2 до 3 тыс. Выпускались за подписью "Архангельский

исполнительный комитет Российской Коммунистической партии

(большевиков)"[108]. Проводили агитационную работу в тылу противника,

раскрывая солдатам истинные планы их командования и подталкивая их на

сопротивление против ведения военных действий. Деятельность подпольщиков

усиливалась, расширялись связи с рабочими лесозаводов, морского порта,

устанавливались контакты с надежными людьми среди солдат. Агитационная

работа была налажена и среди иностранных солдат. Коммунистка Эмилия

Звейниэк, владевшая немного английским языком, устроилась на работу в

американский Красный Крест. Здесь она пыталась прощупать настроения

американских солдат. Печатались листовки для французских солдат, их перевел

на французский язык военный моряк Сывороткин[109].

На борьбу с большевиками союзническое и белогвардейское командование

мобилизовало весь свой разведывательный, сыскной и полицейский аппарат, все

квартальные комитеты, так как активная деятельность подполья представляла

собой большую угрозу и в тылу, и на фронте, оказывала влияние на настроения

народа и военнослужащих. Началась волна облав, обысков и арестов. На

чердаке дома, где помещался совет профсоюзов контрразведчики нашли 8

винтовок, что стало удобным поводом для ареста Теснанова. Костяк подпольной

большевистской организации был разгромлен, но ее разгром не положил конец

уже начатому делу, просто изменились формы работы, усилилась конспирация,

дух коммунизма уничтожить интервентам не удалось.

Труды большевиков не пропали даром. В антантовских и белогвардейских

частях начался процесс разложения, усиливались антивоенные выступления.В

январе 1919 г. в Кандалакше взбунтовались и отказались воевать против

Красной Армии отряды английских солдат.[110] Они потребовали немедленной

отправки на родину. Отряды были расформированы, зачинщики бунта арестованы.

В феврале группа английских солдат в Мурманске подожгла склад с военным

имуществом. В своей докладной записке о режиме на оккупированной

интервентами территории Кольского полуострова и Северной Карелии

заведующий агитационно-просвятительным отделом Олонецкого губвоенкомата М.

Чуменков свидетельствовал: "Матросы с судна "Глория" устроили бунт, в

результате чего 50 человек было расстреляно. Силы белогвардейцев и

интервентов на Мурмане не превышали 9 тысяч человек, из коих более половины

не надежны, то есть при первой возможности перейдут на сторону

красноармейцев"[111]. Росту антивоенных настроений во многом

способствовала агитационно-массовая работа политотдела 6-ой армии.

Работники политотдела готовили специально для вражеских солдат листовки и

прокламации на английском и французском языках, то есть предпринимали

энергичные меры для развертывания пропаганды в прифронтовой полосе и в тылу

противника.[112] Листовки печатали в Петрограде, Вологде и Москве, затем их

разбрасывали во вражеском расположении. Текст некоторых листовок подписывал

В.И. Ленин. Так в одном из агитационных материалов, озаглавленном "Зачем вы

пришли в Мурманск?," говорилось: "Вы будете воевать не против врагов, а

против таких же рабочих, как и вы сами. В России мы добились успеха.

Сбросили гнет царя, помещиков… Нам еще предстоят гигантские трудности. Мы

не можем построить новое общество за один день. Мы хотим, чтобы вы нам не

мешали".[113] Большое значение и влияние имело модное движение в Англии,

США, Франции и других странах за прекращение интервенции в России под

лозунгом "Руки прочь от России!" В Лондоне были созданы специальные

комитеты, а в листовках осуждались действия английского правительства,

которое, по мнению британских рабочих, стремилось уничтожить свободу в

России, опасаясь, что и англичане, как и русские рабочие, захотят стать

хозяевами своей судьбы. В США трудящиеся оказывали поддержку русским людям

в отказе грузить оружие для белогвардейцев и интервентов.

Все это обеспечило разложение белой армии и войск интервентов. Падала

дисциплина в войсках, учащались случаи дезертирства и переход солдат на

сторону красных, иногда целыми подразделениями. Солдаты начинали понимать

всю бесцельность и бесполезность этой войны, выгоды от которой будут

пожинать их командование, их правительство и крупные капиталисты.

О настроениях европейских рабочих до сведения солдат доводили

большевики. Вот примерный текст листовки кемской подпольной организации:

"Британские рабочие протестуют против вашего пребывания здесь, против

Вашей борьбы с нами. Вас требуют домой…Британские солдаты! Прекратите

борьбу с нами, не позволяйте продолжать эту позорную блокаду, которая

изнуряет наших женщин и детей…"[114]. Подобного рода пропаганда вызывала

сильное брожение среди войск противника. Начались волнения.

В ноябре 1918 г., подняв красные флаги, ушел с фронта французский

отряд. Командование учинило зверскую расправу над ним. А в декабре на

позициях у деревни Кадыш произошло братание солдат 339-го американского

полка и солдат 15-го советского полка. Один из американских офицеров

заявил: "Американцы признают русское революционное правительство и никакой

войны против большевиков вести не будут"[115].

Летом 1919 г. произошел ряд восстаний в белой армии, сорвавших

наступление войск интервентов. В ночь с 6 на 7 июля вспыхнул мятеж в районе

Топса-Троица в первом батальоне Дайеровского полка, сформированном при

личном участии Айронсайда из пленных красноармейцев и заключенных

губернской тюрьмы[116] Колебания усиливались и в четвертом стрелковом

полку. Совместными действиями интервентов и белогвардейцев восстание было

подавлено, 11 человек расстреляно, часть брошена в тюрьму а остальные

вместе со вторым батальоном Дайеровского полка реорганизованы в рабочий

батальон. Айронсайд видел глубокие противоречия в белом лагере и его

недобрые предчувствия оправдались: раскол в войсках принимал угрожающие

размеры. Особенно чувствительным ударом для союзников и белогвардейцев было

восстание 5-го Северного стрелкового полка. Арестовав весь офицерский

состав, солдаты 5-го полка возглавленные коммунистом Щетининым, со всем

оружием перешли на сторону Красной Армии. Ситуация настала как снежный ком,

происходило восстание за восстанием: на Пинеге в 8-ом полку, затем на Двине

в Славяно-британском легионе, в 6-ом полку на железной дороге - и это

только на Архангельском фронте[117].

Весна 1919 г., начавшаяся с серьезных внутриполитических и военных

осложнений, завершилась некоторой стабилизацией ситуации. После неудачи в

Шенкурском сражении (зимой 1919 г.), весной военная инициатива вновь

перешла в руки интервентов и белогвардейцев. Весеннее наступление адмирала

Колчака возродило надежды на соединение сил северной и восточной

контрреволюции.3 июня 1919 г. состоялось совещание руководителей стран

Антанты, где они выразили готовность предоставить Колчаку и др.

правительством необходимую помощь.[118] Это решение стало важной вехой в

деле развития сотрудничества союзников с антибольшевистскими силами в

России. 10 июня войска и флот Северной области были слиты в единое целое с

сибирскими вооруженными силами, а генерал Миллер был назначен

главнокомандующим всеми сухопутными и морскими вооруженными силами белых.

Все еще надеясь укрепить свое положение, белогвардейское правительство

Севера решило усилить вербовку в так называемою "Новую русскую армию".

Прежде всего было решено создать "Народное ополчение", которое могло бы

взять на себя многие тыловые функции, в частности охрану складов, мостов,

портов и освободить таким образом боевые подразделения для фронта.

16 августа 1919 г. было опубликовано воззвание к жителям Кольского

полуострова и Северной Карелии, призвание все мужское население добровольно

вступить в ряды ополчения[119]. Но надежды белых не оправдались. Рабочие и

крестьяне отказались идти в ополчение. 6 сентября воззвание повторили с

обещаниями высокого жалования, хорошего пайка и других благ. Но подкупить

население не удалось. Тогда белогвардейцы решили прибегнуть к насилию.

Началась насильственная мобилизация мужского населения 22 возрастов с 1880

г по 1901г. рождения включительно[120]. Но и те, кого удалось мобилизовать

не были надежной силой, ибо при первом же случае переходили на сторону

красных. Белогвардейская разведка сообщала: "Среди мобилизуемых в Княжной

Губе и в Кандалакше настроения тревожные. У всех одна мысль, что "пусть,

мол, только дадут оружие, а мы покажем им мобилизацию".

Контрреволюция развернула наступление. В конце июля 1919 г.

красноармейским частям пришлось оставить ст. Кяппесельгу, потом Лижму, а к

началу августа – станцию Кивач. В конце сентября советские войска при

поддержке Онежской флотилии провели в районе Лижмы блестящую операцию, во

время которой отбросили врага к станции Кяппесельга. Летнее наступление

интервентов завершилось провалом[121].

После контрудара красных от замыслов продолжения наступления пришлось

отказаться. Началось и отступление Колчака. 18 сентября 1919 г. союзники

начали отводить свои отряды с передовых позиций. На рассвете 27 сентября

последние корабли с войсками союзников покинули Архангельск, а 12 октября –

Мурманск. Так бесславно закончилась иностранная интервенция на Севере

России.

Осенью 1919 г. интервенты покинули Север, а 3 февраля 1920 г. 6-ая

советская армия перешла в наступление, которое развивалось успешно. В

середине февраля части Красной Армии подошли к Архангельску. Генерал Миллер

бросил войска и позорно бежал 19 февраля 1920 г. на ледоколе "Минин".

Утром 20 февраля отряды Красной Армии вступили в Архангельск. Там

установилась советская власть.

Рухнул Онежский фронт и Северная область, разрезанная пополам,

сухопутное сообщение с Мурманском было прервано, в тылу Мурманского фронта

вспыхнуло восстание. Все началось с Мурманска где действовала подпольная

организация. Особенно активизировалась деятельность подпольщиков с осени

1919 г. В ноябре в Мурманске образовалась крупная революционная группа,

ставившая своей задачей подковку и проведение вооруженного восстания для

свержения белогвардейского правительства. Одним из главных руководителей

организации был большевик И.И.Александров. Членами ее были также В.Д.

Грассис, И.Д.Скидер, С.А. Чехонин. После ареста последних работу продолжили

Александров и Родченко, но уже усилив конспирацию.

Между тем в тылу усилилось партизанское движение. Под влиянием

большевистской агитации крестьяне прифронтовой полосы уходили в отряды

партизан. Из мобилизованных белых солдат удалось сформировать красный

партизанский отряд[122]. В состав входило 65 человек, которые поддерживали

связь с архангельскими подпольщиками.

Некоторые сведения о взаимоотношениях белых и интервентов содержаться в

очерке Б.Ф.Соколова (член северного белого правительства) "Падение

Северной области". Соколов пишет, что особенно бросалось в глаза

обособленность англичан от русских военных. Зачастую и те, и другие жили

бок о бок, и, однако, никаких отношений между ними не было. Каждый жил

собственной жизнью, собственными интересами. Англичане держались в своем

кругу, русские - в своем. Но все же англичане более и менее интересовались

русскими, охотно вступали с ними в разговоры, принимали у себя и угощали.

Русские же солдаты были преисполнены какой-то инстинктивной бессознательной

враждебности к ним.[123] Совершенно ясно, что при таком положении дела,

при разобщенности и даже ненависти среди людей, которые сражаются ради

одной цели, нельзя достичь успеха. Над этим серьезно задумывалось

командование союзнических войск. К концу июля 1919 г. вопрос об эвакуации

обсуждался на заседаниях британского военного кабинета. Генералы Айронсайд,

Мейнард и Хоор критически оценили итоги иностранной военной интервенции в

России.

Поражение белогвардейской армии было предрешено, потому что власть в

Северной области была восстановлена ими насильно. Это насильственное

подчинение и стало причиной поражения, так как основную массу населения не

устраивал установившийся там прежний режим. В победе над большевиками было

заинтересованно только высшее командование белогвардейцев, а также

интервенты, уже делившие между собой шкуру не убитого медведя, то есть

разграничивали сферы влияния в России. А простому войску, на которое

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8