Периодизация истории зарубежного государства и права

быть прямо выведены и конкретные исторические формы организации

общественного хозяйства (натуральное, натурально-товарное, товарное,

товарно-планомерное), поскольку формы эти непосредственно определяются, как

мы видели, технико-технологическим базисом, лежащим в основе цивилизации.

Сопряжение форм организации общественного хозяйства с волнами (ступенями)

цивилизации позволяет понять, что натурализация экономических отношений в

любых исторических условиях не есть движение вперед, по линии развития

цивилизации - перед нами попятное историческое движение.

Цивилизационный подход позволяет понять генезис, характерные черты и

тенденции развития различных социально-этнических общностей, которые опять-

таки не связаны напрямую с формационным членением общества.

При цивилизационном подходе обогащаются и наши представления о

социально-психологическом облике данного конкретного общества, его

менталитете, причем активная роль общественного сознания предстает более

рельефно, ибо многие черты этого облика являются отражением технико-

технологического базиса, лежащего в основе той или иной ступени

цивилизации.

Цивилизационный подход вполне согласуется с современными

представлениями о культуре как внебиологическом, чисто социальном способе

деятельности человека и общества. Более того, цивилизационный подход

позволяет рассматривать культуру во всем ее объеме, не исключая ни одного

структурного элемента. С другой стороны, сам переход к цивилизации может

быть понят только с учетом того, что он явился узловым пунктом формирования

культуры. Таким образом, цивилизационный подход позволяет глубоко вникнуть

в еще один очень важный срез исторического процесса — цивилизационный.

Следует отметить и возрастающее значение этнических, культурных и

цивилизационных различий в современном мире и то, что идеи глобальности

охватывают еще очень узкую часть населения планеты. Западная, исламская,

индийская, китайская и другие цивилизации продолжают сохранять свою

жизненную силу, ибо они служат основой для самовыражения масс населения,

для выработки соответствующего нормативно-ценностного пространства их

бытия.

Понятие “цивилизация” в такой интерпретации может быть использовано

лишь для описания современного мира, в котором взаимодействие цивилизаций

является устойчивой и доминирующей тенденцией, где уже нет “чистых”

цивилизационных образований и сохранение их идентичности выглядит

достаточно проблематично.

Сторонники концепции, абсолютизирующей интеграционные тенденции,

делают вывод о том, что глобальное взаимодействие культур ведет к

становлению единой планетарной цивилизации с новой шкалой общечеловеческих

ценностей и даже коллективным общепланетарным Разумом, Памятью и Духовным

миром.

3. Возможный синтез подходов.

Формация и цивилизация разные среды в развитии общества как целостной

системы. Как нельзя познать механизм развития любого общества, исследуя

только базисные факторы и опустив надстроечные, так невозможно и понять

секреты управления общественным развитием, ориентируясь либо только на

формационный, либо только на цивилизационный аспект в его динамике.

Формация — социоэкономическая категория, цивилизация — социокультурная.

Понятие формации имеет значение как системообразующего начала всего

социально-экономического и политического строя данного общества. Формации

различаются по доминирующим формам собственности. Переход от одной формации

к другой обусловлен сменой форм собственности на основные средства

производства, происходящей под влиянием прогресса производительных сил,

открывающего новые материальные возможности для человеческой деятельности,

для формирования общественных отношений.

В понятии цивилизация объединяются социальные и культурные аспекты

жизни общества, цивилизация представляет собой этап истории, начинающийся

вместе с выходом истории из естественного, т.е. первобытного, состояния и

развивающемся далее на основе им самим создаваемых предпосылок, что она

характеризует преемственность в развитии общества. Вместе с тем настойчиво

утверждалась мысль, что фактически в истории существуют различные

цивилизации, так сказать “формационные”: капиталистическая цивилизация,

коммунистическая цивилизация и т.п. В итоге цивилизационный подход терял

свою относительную самостоятельность и подчинялся формационному, а понятие

цивилизации становилось подсобным, нужным лишь для выполнения некоторых

аспектов общественно-экономической формации. Если теория формаций

ориентирована на выявление закономерностей, присущих обществу на различных

этапах истории, а так же его структуры на каждом из этих этапов, то

цивилизационный подход решает совершенно иные познавательные задачи.

Главная из них — это анализ социальных механизмов деятельности людей,

обеспечивающих саму возможность существования общества на данном, т.е.

цивилизованном уровне, уберегающих его от распада и одичания. Эти механизмы

постоянно развиваются, совершенствуются или устраняются. Если тот или иной

механизм устраняется, то начинается деградация связанных с ним социальных

структур. Каждая последующая формация является и шагом вперед в развитии

цивилизации, а не посягательством на ее основы. Гибель тех или иных

цивилизаций в прошлом не останавливала исторического движения, потому что

это были локальные катастрофы.

Прогресс цивилизации при всей его противоречивости все-таки связан с

развитием и совершенствованием ее социальных механизмов. Эти механизмы

обеспечивают для жизни современного общества развитие производительных сил,

техники, науки, поддерживают соответствующую динамику общественных

отношений.

Вторая задача, которая решается цивилизованным подходом к истории, —

выявление ее человеческого измерения, механизмов формирования личности

цивилизованного человека, анализ культуры, как меры развития человека, его

способности к деятельности.

Понятие “цивилизации” шире понятия формации, однако эту ее объемность

нельзя рассматривать упрощенно: нельзя скажем, утверждать, что

цивилизация — это формация плюс сфера культуры данного общества. Различия

между этими категориями обусловлены еще неадекватностью структурных связей

между явлениями и процессами.

Итак, такие понятия как цивилизация, формация и культура нельзя

уравнять, но в то же время они тесно связаны между собой.

Рассматривая цивилизационный подход, следует также ответить на вопрос

- чем объяснить хроническое отставание марксизма в разработке и

использовании цивилизационного подхода?

Очевидно, тут действовал целый комплекс причин.

1. Марксизм формировался в весьма значительной степени как

европоцентристское учение, о чем предупреждали и сами его

основоположники. Изучение истории в ее цивилизационном срезе предполагает

применение компаративного метода в качестве важнейшего, то есть

сравнительный анализ различных, зачастую непохожих друг на друга

локальных цивилизаций. Поскольку же в данном случае в центре внимания

оказался один регион, представляющий собой единство по происхождению и по

современному (имеется в виду XIX век) состоянию, цивилизационный аспект

анализа вынужденно оказался в тени.

2. Соглашаясь с Льюисом Морганом в отношении начального временного

ограничителя цивилизации (“эпохи, следующие за дикостью и варварством”),

Ф Энгельс в то же время ввел и конечный ограничитель цивилизация — это

то, что до коммунизма, это — серия антагонистических формаций. В плане

исследовательском это означало, что Маркса и Энгельса интересовала

непосредственно лишь та стадия цивилизации, из которой должен был

возникнуть коммунизм. Вырванный же из цивилизационного контекста

капитализм представал и перед исследователем и перед читателем

исключительно в своем формационном обличье.

3. Для марксизма, как отмечал в свое время Г. Маркузе, характерно

гипертрофированное внимание к силам, дезинтегрирующим общество, при

одновременной существенной недооценке сил интеграции, но ведь цивилизация

по своему изначальному смыслу — движение к интеграции, к обузданию

разрушительных сил, а раз это так, то и хроническое отставание марксизма

в разработке цивилизационной концепции становится вполне объяснимым.

4. Легко обнаруживается взаимосвязь с длительным “невниманием” марксизма к

проблеме активной роли неэкономических факторов. Отвечая по этому поводу

оппонентам, Энгельс указывал, что материалистическое понимание истории

формировалось в борьбе против идеализма, в силу чего ни у Маркса, ни у

него в течение десятилетий не хватало ни времени, ни поводов, ни сил,

чтобы уделять неэкономическим явлениям (государству, духовной надстройке,

географическим условиям и т. д.) такое же внимание, как экономике. Но

ведь лежащий в фундаменте цивилизации технико-технологический базис — это

тоже неэкономическое явление.

Можно заметить, что в ходе современных дискуссий явно наметилась

тенденция решать вопрос о перспективах применения и самой судьбе

формационного и цивилизационного подходов по принципу “или—или”. Во всех

подобных концепциях историческая наука, по сути дела, исключается из сферы

действия общенауковедческих закономерностей и, в частности, не подчиняется

принципу соответствия, согласно которому старая теория не отрицается

полностью, поскольку она обязательно чему-то соответствует в теории новой,

представляет ее частный, предельный случай.

Возникшая в исторической науке и обществоведении в целом проблема

может быть и должна быть решена по принципу “и—и” Необходимо

целеустремленное исследование и нахождение такого сопряжения формационной и

цивилизационной парадигм, которое может быть плодотворно приложено к

решению задачи крупномасштабного членения исторического процесса, что

позволит сделать само видение истории более многомерным.

Каждая из рассматриваемых парадигм необходима и важна, но недостаточна

сама по себе. Так, цивилизационный подход сам по себе не может объяснить

причины и механизм перехода от одной ступени цивилизации к другой. Подобная

недостаточность обнаруживается и при попытках объяснить, почему

интеграционные тенденции в прошлой истории тысячелетиями, начиная с

рабовладельческого общества, прокладывали себе путь в дезинтеграционных

формах.

И “формационщики” и “цивилизационщики” обладают обширными

возможностями для преодоления односторонности и обогащения своих концепций.

В частности, “формационщикам” наряду с задачей освобождения своей концепции

от того, что не выдержало проверку временем, предстоит наверстать длившееся

десятилетиями отставание марксизма в разработке проблем, связанных с

цивилизацией.

Взаимосвязь между формационным (с его экономическим базисом) и

цивилизационным (с его технико-технологическим базисом) реальна и осязаема.

Здесь уместно вспомнить К. Ясперса: “Попытка структурировать историю,

делить ее на ряд периодов всегда ведет к грубым упрощениям, однако эти

упрощения могут служить стрелками, указывающими на существенные моменты”.

В одних случаях, как мы видим, на одном и том же технико-

технологическом базисе (земледельческой волны цивилизации), вырастают,

последовательно сменяя друг друга, либо параллельно — у разных народов по-

разному — две принципиально отличные друг от друга общественно-

экономические формации, в других же одна общественно-экономическая формация

(капитализм), “не вписывается” в казалось бы положенную ей волну

(индустриальную) и “вторгается” в следующую, пока свободную от обозначения,

клеточку. Не поименована эта клеточка потому, что нигде в мире еще не

обозначился четко и определенно формационный строй, следующий за

капитализмом.

Анализ исторического процесса показывает, что при всей теснейшей

взаимосвязи технико-технологического базиса (и технических революций) связь

эта весьма и весьма опосредована, реализуется через сложный передаточный

механизм.

Сопряжение формационного и цивилизационного носит диалектически-

противоречивый характер, который обнаруживается уже при анализе перехода к

цивилизации как социального переворота.

Здесь сразу же возникает вопрос: тождествен ли упомянутый переворот

той социальной революции, которая вобрала в себя основное содержание

перехода от первобытного общества к первой классовой формации? О полном

тождестве (совпадении) говорить вряд ли приходится хотя бы потому, что

начало перехода к цивилизации — и в этом была определенная логика —

предшествовало началу перехода к классовому обществу.

Но тогда возникает вопрос второй: если два этих социальных переворота

не тождественны, то в какой степени они все же накладываются друг на друга

в социальном пространстве и как соотносятся во времени? Очевидно, первый

переворот предшествует второму только в какой-то степени, ибо, возникнув в

целях интегративных, цивилизация в тех конкретно-исторических условиях

могла выполнять эту свою основную функцию только в дезинтегративной

(антагонистической) форме. Отсюда противоречивость социальных институтов,

их функций и деятельности в условиях классово-антагонистического общества.

Для того, чтобы глубже понять взаимосвязь двух анализируемых

переворотов и движущую силу их слияния, целесообразно хотя бы пунктирно

обозначить сущность каждого из них.

Толчком к кардинальному социальному перевороту, именуемому переходом к

цивилизации, послужила упоминавшаяся уже техническая революция, давшая

жизнь культурному и оседлому земледелию, то есть исторически первому типу

производящего хозяйства. Такова была исходная позиция цивилизации

земледельческой. Сущность перехода к цивилизации заключалась в вытеснении

кровно-родственных связей и отношений (производственных, территориальных и

т. д.) сугубо и собственно социальными, надбиологическими, и именно переход

к производящему хозяйству обусловил и возможность и необходимость такого

вытеснения.

Что касается прибавочного продукта, то он сам тоже явился следствием

перехода к производящему хозяйству, следствием его возрастающей

экономической эффективности. Связи между процессом перехода к цивилизации и

появлением прибавочного продукта можно определить как функциональные,

производные от одного и того же причинного фактора. Другое дело, что,

появившись на свет, прибавочный продукт поставил вопрос о той конкретно-

исторической — а потому единственно возможной — форме, в которой будет

продолжено развитие цивилизации. Такой конкретно-исторической формой в тех

условиях могла быть только антагонистическая, причем об антагонизме здесь

приходится говорить в двух смыслах. Во-первых, всем своим дальнейшим

развитием цивилизация закрепляла возникший в недрах общества антагонизм, во-

вторых же, сложилось определенное антагонистическое противоречие между

интегрирующей сущностью цивилизации - и дезинтегрирующей формой ее

функционирования в рамках целой серии общественно-экономических формаций.

Возникавшие классы для закрепления своего господства использовали уже

сложившиеся в процессе начавшегося перехода к цивилизации социальные

институты. Это стало возможным потому что:

. сами социальные институты в потенции содержали в себе возможность

отчуждения;

. возможность эта в тех исторических условиях не могла быть “приглушена”.

Для того, чтобы “приглушить” ее в зародыше, требуется зрелая

политическая культура общества и, прежде всего масс. На пороге же

цивилизации политическая культура (как и сфера политики в целом) только еще

возникала.

Классы, прибравшие к рукам социальные институты, тем самым получили

возможность наложить существенный отпечаток на многие другие

цивилизационные процессы и подчинить их своим корыстным классовым

интересам. (Поскольку же классы суть явления формационного порядка, их

воздействие на цивилизационные процессы выражает существенную сторону

сопряжения формационного и цивилизационного). Так получилось с процессом

отделения духовного производства от материального (привилегия занятий

умственным трудом была закреплена за эксплуататорами), с процессом

урбанизации (различия между городом и деревней превратились в

противоположность, характеризующуюся эксплуатацией деревни со стороны

господствующих классов города), с процессом кристаллизации личностного

элемента в истории (прозябание широчайших народных масс веками служило

фоном для деятельности выдающихся личностей из эксплуататорских слоев).

Таким образом, оба исторических процесса — переход к цивилизации и

переход к первой классовой формации самым существенным образом наложились

друг на друга и в совокупности составили такой переворот, который по своей

кардинальности можно сравнить только с происходящими ныне процессами

социализации в развитых, цивилизованных странах.

В этом и заключается синтез формационного и цивилизационного подхода к

периодизации истории.

Список использованной литературы.

1. Дьяконов И.М. Пути истории. От древнейшего человека до наших дней.

М., 1994.

2. [15] Освальд Шпенглер. Закат Европы,Новосибирск, 1993, ВО “Наука”

Сибирская издательская фирма.

3. Тойнби А.Дж. Постижение истории. М, 1991.

4. История государства и права зарубежных стран. Часть 1, Учебник для

вузов. Под ред. проф. Крашенинниковой Н.А. и проф. Жидкова О.А., М, 1998,

Издательская группа НОРМА-ИНФРА.

-----------------------

[1] Дьяконов И.М. Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. М.,

1994.

[2] там же.

[3] Освальд Шпенглер. Закат Европы,Новосибирск, 1993, ВО “Наука” Сибирская

издательская фирма.

[4] там же

[5] там же

[6] там же

[7] там же

[8]Тойнби А.Дж. Постижение истории. М, 1991.

[9] там же

[10] там же

[11] там же

[12] там же

[13] там же

[14] там же.

Страницы: 1, 2, 3