Расцвет искусства в начале 20 века

века резко распадается на течения, которые формируются на различных основах

и отличаются друг от друга природой, составом и объемом своих признаков.

Часть этих движений консолидируется по признакам того или иного способа

художественной интерпретации мира, часть же объединяется вокруг той или

иной социальной или национальной идеи; для одних из этих движений

определяющее значение имеет так или иначе, позитивно или негативно понятая

задача эстетического познания, для других - функциональная программа и

т.д.; иным же присуща взаимосвязь этих аспектов. Как бы то ни было, однако

каждое из всех этих движений в свойственной ему форме дает свой ответ на

основополагающий вопрос - отношения художественного творчества к социальной

действительности.

Реальная история искусства 20 века показывает также, как одни из

художественных движений, возникнув взрывоподобным образом, быстро

исчерпывают себя. как. например, кубизм. Другие же - устойчиво существуют

на протяжении всех восьми десятилетий 20 века, лишь видоизменяясь на тех

или иных этапах и в различных социальных и национальных условиях, как,

например, неоклассика. В силу этих обстоятельств момент, когда возникает то

или иное движение, далеко не всегда определяет его место в истории и

художественных процессах 20 века. Нередко более важную роль играет

длительность жизни таких движений, продолжавших свое развитие вслед

появившимся позже и. казалось бы, отменявшим их, но кратковременным

течениям.

По этим причинам вопросы исторической последовательности и

параллельности развития течений искусства 20 века в целом и первых его

десятилетий, в частности, могут считаться одними из наиболее сложных и

допускающих различные толкования. Тем не менее обойти эти вопросы нельзя:

группировки и движения творческой деятельности имеют исходное значение для

ориентации в истории искусства 1901-1917/1918 годов. Именно в это время

впервые образуется невиданная ранее множественность художественных

движений, развивающихся несколькими рядами. Сколь бы ни было подготовлено

это явление развитием искусства конца 19 века, особенности противоречивого,

неустойчиво-лихорадочного движения художественного творчества в первые

десятилетия 19 века определяются прежде всего и главным образом

обстоятельствами сегодняшнего дня и приближающегося будущего. Искусство тех

лет развивается, не только отражая зримую сиюминутную ситуацию, но и с

сейсмографической чуткостью улавливая движение сил. которым предстояло

прийти в открытое столкновение в грядущих социальных и национальных драмах

мировых войн и социалистических революций. В нем формируется движение,

обретающее новую демократическую социальную основу, устанавливающее

непосредственную связь с революционными рабочими партиями, проникающееся

идеями социализма и не только отражающее революционную борьбу народа, но и

участвующее в ней своими средствами. В народном творчестве стран Европы,

крестьянском в своей основной массе, развивается нечто существенно новое -

городской фольклор. Наконец, в профессиональном, „ученом" искусстве, о

котором по преимуществу и пойдет речь в дальнейшем, опять-таки в первые

десятилетия 20 века со всей отчетливостью вырисовываются принципиальные

позиции явлений, имеющих гораздо более общее значение, чем свойства какого-

либо художественного направления. К истолкованию существа этих явлений, а

равно к их проявлениям и действиям нам предстоит постепенно обращаться по

ходу рассмотрения истории искусства 20 века, ког^а их многоаспектный и

неоднозначный конфликт достиг чрезвычайной исто-рико-художественной

остроты, окрасив собой взаимоотношения многих движений искусства того

времени.

Нам остается добавить, что группировки и движения, сколь бы ни были

они важны для представления об историко-художественных процессах 20 века,

не дают еще исчерпывающего представления о самом искусстве и о его

мастерах. Многие художники проходят сквозь те или иные течения, прямо или

косвенно преломляя их доктрины. Настойчивые поиски художником

гуманистических ценностей могли составить суть его творческого пути,

превышаюшую значение иной из таких доктрин, а созданное им произведение или

их серия -проникнуться столь глубокой идеей, извлеченной из самого существа

действительности, содержать в себе такое открытие, что все перипетии

творческой биографии его автора, его блуждания между направлениями и

течениями будут выглядеть суетными хлопотами, мало относящимися к природе и

смыслу художественного творчества. Забвение этого немаловажного

обстоятельства ведет к серьезным потерям, превращающим живую историю

искусства в историю его доктрин и группировок.

Русская литература 20 века (до 1917). Предреволюц., переломный

характер эпохи наложил отпечаток на жизнь искусства этой поры. Обозначился

кризис бурж. идеологии, отчетливо сказалось воздействие на многие явления

лит-ры идей декадентства, произошло расщепление «старой» литературы сразу

на неск. враждующих направлений. В то же время велись поиски выхода из

круга отмирающей идеологии, совершались худож. эксперименты и открытия. В

многообразии этих поисков главным, определяющим было стремление "художников

опереться на традиции критического реализма 19 в. и зарождение культуры,

связанной с третьим этапом освободит, движения в России, с развертывающейся

борьбой рабочего класса и его партии.

«В литературной жизни огромной страны,— писал впоследствии К. Федин,—

главная роль в эти полтора десятилетия перед мировой войной четырнадцатого

года принадлежала реализму. Горький объединил вокруг издательства и

сборников „Знание" сильный коллектив русских прозаиков — среди них были

Бунин, Куприн. Опорой всего направления оставалась демократическая

аудитория интеллигенции и передового городского пролетариата. Реалисты

составляли ряды органического противника символизма как в области эстетики,

так и политически» («Судьба романа», см. «Правда», 1963, 6 авг., с. 4).

В эту пору в цветении таланта находилась целая плеяда художников, по

праву называемых гордостью рус. литературы и искусства: М. Горький

(1868—1936), А. Блок (1880—1921), И. Бунин (1870—1953), молодой В.

Маяковский (1893-1930), В. Брюсов (1873-1924), А.Ахматова (1889—1966);

живописцы И. Репин, В. Серов, М. Врубель, М. Нестеров; композиторы А.

Глазунов, А. Скрябин, С. Рахманинов; новаторский коллектив МХТа во главе с

К. С. Станиславскими В. И. Немировичем-Данченко, оперные певцы Ф. Шаляпин,

Л. Собинов и др. Одновременно само искусство пережило потрясения, едва ли

не самые крупные за все время существования реализма. В 20 в. продолжали

работать Л. Толстой и А. Чехов-классики рус. реализма. Плодотворно работали

в это время В. Г. Короленко (1853 — 1921), В. Вересаев (1867-1945), А.

Куприн (1870—1938), Л. Андреев (1871 — 1919). Однако самый принцип

«старого» реализма, когда тенденция должна была сама собой вытекать из

положения и действия, подвергся энергичной критике из разных лит. лагерей,

требовавших более активного, непосредственного вторжения в жизнь и

воздействия на нее. Эту критическую работу начал Л. Толстой, в последние

годы жизни, после духовного перелома, призывавший к резвому усилению

«учительного», проповеднического начала в литературе. Родоначальник пролет,

лит-ры Горький прямо заявил, что «...роскошное зеркало русской литературы

почему-то не отразило вспышек народного гнева — ясных признаков его

стремления к свободе» (Собр. соч., т. 23, 1953, с. 348). В письме к Чехову

молодой Горький писал: «Настало время нужды в героическом». Поисками

человека-борца, активного героя отмечено его творчество 90-х гг. («Песня о

Соколе», «Старуха Изергиль» и др.). В конце 90-х гг. 19 в. и нач. 900-х гг.

(«Фома Гордеев», «Трое», «Мещане», «На дне» и особенно — пьеса •«Враги» и

роман «Мать») Горький проявил себя как художник принципиально нового,

пролет, типа, принесший, по словам В. И. Ленина, «...рабочему движению

России—да и не одной России... громадную пользу...» (Поли. собр. соч., 5

изд., т. 47, с. 220).

Спор с традиционным реализмом, особенно в его измельченном,

натуралистическом выражении, велся на разных полюсах литературы. В нач. 90-

х гг. 19 в., с появлением поэтич. книг К. Бальмонта (1867—1942) «В

безбрежности» и «Тишина», с выходом изданных В. Брюсовым трех сборников

«Русские символисты» ,(в. 1 — 3, 1894—95), а также стихов Ф. Сологуба

,(1863—1927), Д. Мережковского (1866 — 1941), Н. Минского (1855 — 1937), 3.

Гиппиус (1869 — 1945) в лит-ре оформилось новое направление — символизм,

отд. черты к-рого были предвосхищены уже в поэзии позднего А. Фета, К.

Случевского, В. Соловьева, К. Фофанова. Литературная программа символизма

была сформулирована в работе Мережковского «О причинах упадка и о новых

течениях современной русской литературы» (1893). Символизм представлял

собой известную реакцию на натуралистическое изображение жизни. Однако,

нападая на плоское описательство, он пренебрегал реальностью как чем-то

ничтожным н недостойным внимания поэта, устремлялся «вглубь», к

метафизической сущности мира. Восстав «против удушающего мертвенного

позитивизма», символисты провозгласили «...три главных элемента нового

искусства: мистическое содержание, символы и расширение художественной

впечатлительности» (Мережковский Д. С., Поли. собр. соч., т. 18, М., 1914,

с. 218); они порывали с демократам, и гражданственно-социальными заветами

рус. лпт-ры (см. напр., «Русские критики» А. Волынского), впадали в крайний

индивидуализм, подменяли этические начала самодовлеющей .эстетикой (стих.

Брюсова «Юному поэту»). Символисты создают свои кружки, объединяются вокруг

печатных органов — «Северный вестник», «Мир искусства», «Новый путь»,

позднее — «Весы» и «Золотое руно», находят меценатов из «третьего

сословия». В нач. 900-х гг. внутри символизма произошли изменения,

связанные с появлением «младших» символистов (Блок, А. Белый, 1880— 1934;

Вяч. Иванов, 1866—1949; С. Соловьев, 1885—1942). В отличие от «старших»

символистов (Бальмонт, Брюсов, Гиппиус, Сологуб), испытавших воздействие

философии Ф. Ницше и А. Шопенгауэра, поэзии французских «проклятых» поэтов

— Ш. Бодлера, П. Вердена, С. Малларме, эта группа во многом ориентировалась

на нац. традиции; отсюда их интерес к рус. лит-ре и истории, религиозно

преломленная идея народности, вера в особую миссию России. Сильное влияние

на «младших» символистов оказал религ. философ и поэт В. Соловьев

(1853—1900), его идеи эсхатологии, «пришествия» Антихриста, «желтой

опасности», «вечноженственного», общей катастрофичности бытия.

Блок перерос рамки символизма: начав с мистпч. стихов о Прекрасной

Даме, он уже в 1903—04 ищет новые пути (цикл «Распутья»), а в первой лприч.

пьесе «Балаганчик» в тонах романтич. иронии переосмысляет соловьевскую

мистику. Крупнейшими поэтнч. достижениями отмечено творчество Блока

предреволюц. десятилетня, в нем раскрывается, говоря словами самого поэта,

«громадный личный мир художника». Трагедия совр. человека одновременно с

напряженным осмыслением «вечных» тем — любви, смерти (циклы «Страшный мир»

и поэма «Возмездие»),, чувство гражданственности и обществ,

ответственности, сатирич. обличение уродливого капиталистич. мира,

обращение к псторпч. прошлому и судьбам родины — осн. мотивы «Родины», «На

поле Куликовом», «Возмездия».

В пору обществ, подъема 90-х и нач. 900-х гг. происходит консолидация

в демократпч. лит-ре. К 1899 складывается моек, кружок Н. Д. Телешова (1867

— 1957) «Среда». С приходом Горького в Петерб. «Товарищество „Знание"»

(1900) это книгоиздательство становится печатной трибуной участников

«Среды», боевым центром лит. реализма, где выходят как собр. соч. совр.

писателей, так и популярные сб-кн «Знание», на страницах к-рых появились

«Мать», «Лето», «Городок Окуров» Горького, «Вишневый сад» Чехова,

«Чернозем» Бунина, «Поединок» Куприна, «Жизнь Василия Фивейского», «Красный

смех», «К звездам» Андреева, «Человек из ресторана» И. Шмелева (1875—1950),

произв. А. Серафимовича (1863—1949), С. Сергеева-Ценского (1875 —1958) ц

др. Расцвет деятельности «знаниевцев» связан с обществ, подъемом периода

первой рус. революции. В эту пору даже некоторые писатели, захваченные

декадентством, выражают отвращение к обществ, условиям царской РОССИИ. В

книге стихов «Пепел» (1909) А. Белый создал в некрасовских традициях образ

притесняемой, задавленной нуждой родины («Мать Россия! Тебе мои песни,—• О

немая, суровая мать...»), а в романе «Петербург» (1913—14, отд. пзд. 1916)

запечатлел в гротескных тонах сановную бюрократию. Сологуб в романе «Мелкий

бес» (1905, отд. изд. 1907) сатирически показывает реакцию 80-х гг.,

олицетворением которой выступает Передонов, этот, по выражению Ленина,

«...тип учителя, шпиона и тупицы...» (Поли, собр. соч., 5 изд., т. 23, с.

132, прим.).

'Годы обществ, реакции, наступившие после поражения революции 1905—07,

принесли растерянность и смятение, охватившие часть рус. интеллигенции.

Разочарование в революц. идеалах приводит к тому, что многие из недавних

«знанневцев» уходят от социальной проблематики, в их творчестве начинают

преобладать «тайны пола», «загадки смерти», религ. вопросы. Андреев,

начавший свой путь продолжателем реалистич. традиций рус. лит-ры, («Жили-

были», «Петька на даче», «Большой шлем» п т. д.), в пору реакции с

драматнч остротой передает чувства неверия в революц. преобразования,

бессмысленность борьбы («Тьма», «Царь Голод», «Сашка Жегулев») и

бессмысленность самой жизни («Жизнь человека»). Декадентские веяния

проникают в произв. Сергеева-Ценского («Поручик Бабаев») и др. В популярных

альманахах «Шиповник» и «Земля» мирно соседствуют недавние лит. антиподы —

Куприн с А. Белым, С. Гусев-Оренбургский (1867—1963) с М. Арцы-башевым

(1878—1927), Серафимович с Сологубом. Содержанием части лит-ры становятся

проповедь разнузданного аморализма («Санин» Арцыбашева, «Леда», «Четыре» А.

Каменского, 1876—1941), смакование сексуальных аномалий («Крылья» М.

Кузмина, 1875— 1936; «Тридцать три урода» Л. Зиновьевой-Аннпбал,

1866—1907), искаженное изображение революционеров («Навьи чары» Сологуба).

Возникает также иск-во, развлекающее «новый класс» — оно не отличается

глубиной, хотя п не лишено известной худож. ценности (пряные романсы А.

Вертинского, 1889—1957; изящные миниатюры О. Дымова, 1878—1959;

«изысканные» поэзы И. Северянина, 1887—1941).

Противоречивость лит. жизни в пору реакции ярче всего сказывается в

появлении писателей, сочетающих в себе парадоксальные, казалось бы,

взаимоисключающие черты. Таков В. Розанов (1856—1919), выявивший в своих

мозаич. и афористич. писаниях двоедушие присяжного реакционного публициста

«Нового времени» п, с др. стороны, отрицателя церк. аскетизма и ханжества

(«Уединенное», «Об одной магической странице у Гоголя», «Темный лик»,

«Опавшие листья», «Из восточных . мотивов»).

В эти годы, в противовес революц.-демократич. философии, поднимается

религпозно-идеалнстич. наследие (от А. Хомякова и И. Киреевского до В.

Соловьева, К. Леонтьева, Н. Данилевского) и делается попытка, на основе

«религиозной тревоги» и интуитивных озарений, широко ревизовать

матерпалистпч. и марксист, мировоззрение; отступники от марксизма

устремляются в сторону философ, идеализма п агностицизма. Так, участники

сб. «Вехи» (1908) — основоположник русского экзистенциализма Н. Бердяев,

принявший сан священника С. Булгаков, бывший «легальный марксист» П. Струве

п др.—обозначили своими статьями, по словам Ленина, «...крупнейшие вехи на

пути полнейшего разрыва русского кадетизма и русского либерализма вообще с

русским освободительным движением, со всеми его основными задачами, со

всеми его коренными традициями» («О „Вехах"», там же, т. 19, с. 168).

Идеалистич. настроения затронули даже деятельность части большевиков

(Каприйская школа А. Богданова и др.), выявились в проповеди идей

богостроительства и богоискательства (нек-рые статьи А. Луначарского,

«Исповедь» Горького).

Борьба двух направлений в рус. философской мысли проявляется особенно

остро в осмыслении наследия Толстого и Достоевского: с одной стороны,

идеалистич. подход в трудах Мережковского («Толстой п Достоевский»),

Розанова («Великий инквизитор»), Бердяева, Л. Шестова и др.; с другой —

марксист, анализ творчества Толстого в статьях Ленина, публицистич.

выступления Горького -«О „карамазовщине"», «Еще раз о „карамазовщине"». В

полемике с лит. реакцией выступает плеяда талантливых критиков-марксистов —

Г. В. Плеханов (1856—1918), В. В. Боровский (1871 — 1923), Луначарский

(1875—1933) и др. В 1908 появляются два критич. сб-ка «Литературный

распад», где дается резкая отповедь лит-ре и философии декадентства. Боевой

программой болыпевистской критики, подчеркивающей гл. линию развития

культуры, становятся статьи Ленина «Партийная организация и партийная

литература», «Памяти Герцена», «О национальной гордости велико

россов», статьи о Л. Н. Толстом и др. В близких символистам кругах

выступления марксистов встречают несогласие и критику [полемика Брюсова в

"Весах» со статьей «Партийная организация и партийная литература»; спор с

Плехановым К. Чуковского (1882— 1969) — статья «Циферблат г-на Бельтова» и

др.].

«Возрождение реализма» — так озаглавила в 1914 большевист. газ.

«Правда» статью, посвященную наметившемуся оздоровлению лпт-ры, где

выделяются имена Горького, А. Н. Толстого, Бунина, Шмелева, И. Сургучева

(1881 — 1956). К 10-м годам 20 в. относится новый подъем творчества

Горького, обратившегося к историч. прошлому нар. жизни («Жизнь Матвея

Кожемякина», 1910—11), к изображению нового «непрерывно растущего человека»

— в двух первых книгах автобиография, трилогии («Детство», 1913, «В людях»,

1916) и в цикле рассказов «По Руси» (1912—16). В эту же пору «...первейшим

мастером в современной литературе русской...», по словам Горького (см.

«Горь-ковские чтения. 1958—1959», 1961, с. 88), становится Бунин. «Власть

воспоминаний» породила в его творчестве на грани века элегию в прозе,

поэтично рисующую угасание усадебного дворянства («Антоновские яблоки»,

«Золотое дно»). В 10-е гг. Бунин, подобно Блоку, обращается к теме родины,

России и создает ряд выдающихся произв., «...резко рисовавших русскую душу,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8