Дипломная работа: История создания Иртышской военной линии
Известно,
что в 1756-1757 годах, уже после поражения Джунгарского ханства в Прииртышье
происходили военные столкновения казахских отрядов с китайскими войсками, и часть
казахских родов вынуждена была откочевать на территорию Младшего жуза, другая
часть, - просить покровительства России и разрешения на переход со скотом на
правобережье Иртыша для кочевания, - все это вместе взятое также способствовало
упрочению позиций России в названном регионе вследствие сближения казахов
Среднего жуза с русскими. Вместе с тем, проведение размежевания способствовало
активизации хозяйственной жизни региона, казахское население поддерживало
тесные контакты с российской администрацией и многонациональным населением
Сибирской линии, кроме того, казахи выполняли различные административные
поручения. Казахское население стремилось решить в Омске и у комендантов
крепостей отдельные спорные и судебные дела, однако такая тенденция наметилась начиная
только с 80-х годов 18 столетия и связана была с политическим кризисом внутри
казахского общества после смерти хана Абылая, поэтому казахские родоначальники
и старшины, стесненные в пастбищах и недовольные политикой хана Среднего жуза
Уали, нередко обращались за помощью к сибирской администрации, которая, в свою
очередь, стремилась максимально прислушиваться к запросам казахских владетелей
- противников Уали хана, и таким образом пыталась решать очень важный для себя
«казахский вопрос» и влиять на политическую ситуацию в Среднем жузе,
перетягивая на свою сторону влиятельных казахских родоначальников.
В
1809 году были разработаны новые правила и произведен отвод земли сибирским
линейным казакам и внутренним, или станичным казакам в районе левого берега Иртыша.
Казаки на Сибирской линии получили на 1 душу мужского пола по 6 десятин земли,
удобной для хлебопашества, сенокосов, пастьбы скота. Также отводилось 500
десятин земли на каждый эскадрон войска для общественной войсковой пашни.
Казачьим селениям отводились соляные озера, «строевые» и «дровяные» леса с
учетом роста населения, а полоса земли по левому берегу Иртыша в 40 верст не
подлежала крестьянскому заселению. Чиновникам, разночинцам, купцам и мещанам,
проживавшим на казачьих землях, разрешалось иметь земельные участки. В
40-верстной полосе все оставшиеся свободными земли между казачьими отводами
разрешалось использовать казахам при уплате ремонтной пошлины в пользу
казачьего войска, под хлебопашество, сенокосы и пастбища для скота, - эти места
были отмечены межевыми столбами с надписью: «Граница земель, отведенных при ...
укреплении для зимовья и кочевки верноподданных казахов». Разрешался отвод
земли казахам и за чертой крестьянских селений в Тобольской и Томской губерниях
с согласия губернских и казахских депутатов, но не далее 30 верст от линии и не
ближе 40 верст к деревням, земля отводилась с учетом количества кибиток и
скота. Казахам с этих участков запрещались переход на казачьи участки и близкая
подкочевка к казачьим и крестьянским пашням и покосам. Для казахов, кочевавших
по правой стороне Иртыша, также разрешалось временное пребывание на левом
берегу, отводились участки для зимовки скота и луга для сенокосов с разрешения
дистанционных и карантинных начальников. Так, в рекомендациях генерал-губернатора
М. Сперанского межевой комиссии говорилось, что она «обязана наблюдать, чтобы
сохранена была справедливость, и места показаны им удобные, в достаточном
количестве, и обоюдные выгоды как казаков, так и киргисцов и крестьян, были
соблюдены без всякой обиды и стеснений» [63, 89].
К
1813 году предполагалось закончить размежевание, но в действительности только к
1821 году были отсняты земельные планы в пяти казачьих округах. В этот период
положение осложнилось тем, что к району казачьей линии вплотную подступили
крестьянские селения, это вызвало многочисленные тяжбы казаков с крестьянами и
осложнило отношения с казахами, постоянно кочевавшими на линейных землях. Как
известно, к началу 19 века верхнее Прииртышье стало районом расселения большой
группы русского крестьянства, - так, к 1820 году в 4 волостях -
Усть-Каменогорской, Убинской, Крутоберезовской, Бухтарминской учтено было 38
крестьянских селений, в них насчитывалось 6567 чел. м. п.. Для прекращения
споров и тяжб была создана межевая комиссия из полковых командиров Сибирского
казачьего войска, доверенных лиц от казахов, землемера Молчанова и подпоручика
Потанина, которая в мае 1821 года провела межевые работы в районе 1-го и 5-го
полковых округов, - от крепости Петропавловской до редута Сибирского и вдоль
Иртышской линии до редута Татарского на стыке Тобольской и Томской губерний. 13
июня 1821 года для кочевания станичных казахов на внутренней стороне Сибирской
линии была официально отведена земля, но при условии не приближаться к казенным
селениям ближе 40 верст и не отходить от линии далее 30 верст. Кочевка казахов
разрешалась с уплатой ясака Сибирскому казачьему войску в размере одной головы
со 100 голов скота, - к примеру, в 1816 году только в Семипалатинской и
Ямышевской дистанциях уже находилось до 15 тыс. казахов. Следует отметить, что
межевание казахских земель в этот период совпало с введением в казахской степи
«Устава о сибирских киргизах» 1822 года, согласно которого территория Среднего
жуза административно вошла в состав Российской империи, и с этого времени
началась полномасштабная колонизация северо-центрального региона Казахстана, до
этого, как известно, были отчуждены в пользу России северные и восточные районы
Павлодара, где в1-ой четверти, а затем в 50-60-х годах 18 столетия были
построены военные укрепленные линии. Сибирская линия была внутренней межой
Тобольской и Томской губерний с казахской степью, - об этом говорилось в
журнале Азиатского комитета МИД от 10 апреля 1828 года, где, в частности,
подчеркивалось, что Сибирская линия является внутренней межой со времени
вхождения Среднего жуза в состав России, когда «население получило право
разбора своих дел в Омске и у комендантов крепостей».
В
1822 году Омская область была создана из прилегающих к сибирской линии частей
Тобольской и Томской губерний, станиц Сибирского казачьего войска, крепостей и
форпостов Пресногорьковской и Иртышской линий и земель Области сибирских
казахов, которую составили 8 внешних округов (к западу от Иртыша). Область
сибирских казахов была значительной по площади административной единицей
Казахстана, - на севере она была отделена от сибирских губерний межой, идущей
вдоль дороги, соединяющей Оренбург с Омском, а далее межа шла по реке Иртыш,
вдоль которой тянулись земли Сибирского казачьего войска, составлявшие северную
границу Области сибирских казахов. Но эта межа была условной, соблюдавшейся в
последней четверти XVIII века, а с
начала XIX века вдоль левого
берега Иртыша находились зимовки казахов, арендовавших землю у казаков.
Постепенное
разрушение родовых связей вследствие усиления колониальной политики России в
отношении казахов и отход от территориальной определенности, основанной на
делении по родам, запрещение кочевать за пределами округа и поощрение
правительством четкого размежевания казахских земель приводили к ограничению
района кочевок, к искусственно созданному земельному кризису, но вместе с тем
позволяли наладить местным властям учет населения и земельного фонда, и в
дальнейшем перейти к изъятию свободных земель у казахов-кочевников в
переселенческий фонд, постепенно подготавливая массовую и всеобщую колонизацию
Казахстана.
Итак,
искусно спровоцированные правительством земельная теснота и кризис, нарушение
веками сложившихся путей и маршрутов кочевок в результате введения российской
политической системы управления вызвали широкое антиколониальное движение в
20-40-х годах 19 века, и одновременно массовые миграции кочевого населения, а
также усиление военной и гражданской колонизации региона. В свою очередь,
последняя оказала решающее влияние на демографические процессы в регионе, в
конечном итоге, - на усиление переселенческого элемента в первой половине 19
века на всей территории Среднего жуза.
С
введением в Павлодарском Прииртышье российской административной системы
управления в первой четверти 19 века продолжалась дальнейшая военная
колонизация региона, но уже вглубь казахских земель Среднего жуза. Военные
подразделения Сибирского казачьего войска были размещены при окружных приказах,
а также в станицах и других колониальных поселениях. Для усиления военной
колонизации казахских земель Павлодарского Приртышья предусматривались
обязательные командировки для службы в казахской степи, а также добровольные
переселения казаков, - так, в 1834 году во внешние округа из полков Сибирского
линейного казачьего войска изъявили желание переселиться 109 семей, из них в
Кокчетавский округ - 39, Учбулакский - 29, Акмолинский - 4, Баянаульский - 12,
Каркаралинский - 5, Кокпектинский - 20 семей. Как видим, больше всего казачьих
семей стремились попасть в наиболее богатые и красивые местности Сарыарки (это
прежде всего Кокчетавский и Учбулакский округа). Однако добровольному
переселению сами казаки предпочитали командировки в казахскую степь, так как
они освобождали их от изнурительной работы в собственных хозяйствах, от бесплатного
труда на многочисленных войсковых предприятиях, давали возможность обогатиться
за счет грабежа коренного населения, - за счет военной добычи. Причем царское
правительство всячески поощряло службу казаков "за границей", - во
время походов в степь жалование сибирских казаков увеличивалось у рядовых до 11
руб. 88 копеек, офицеров - до 238 руб. 29 коп., сотников - до 286 руб. 37 коп.,
есаулов - до 406 руб. 10 коп. [64, 113]
С
середины 18 века, в особенности с падением Джунгарского ханства, происходил
рост военных крепостей по Иртышу, Тобылу, связанный с развитием торговли между
казахской степью и российскими крепостями, и имевший следствием их интенсивное
заселение как переселенцами из Сибири и России, так и коренными жителями, в
основном казахскими торговцами, перекупщиками, богатыми скотовладельцами, а
также российскими купцами и предпринимателями, выходцами из Средней Азии,
Сибири, что способствовало превращению Петропавловска (бывший Кьгзылжар),
Семипалатинска (Жет1 Шатыр), Усть-Каменогорска (Тас-Тебе), Павлодара (Тузкала),
Аягуза и других в городские поселения, - в пункты торгово-экономических
контактов Среднего жуза с Россией, Китаем, Западной Сибирью и со
Среднеазиатскими государствами. В этот период в городах Иртышской и Горькой
линий Омске, Петропавловске, Семипалатинске, Усть-Каменогорске проживали 720
казахов, а в дистанциях Сибирской линии, - 11433 казаха. Упрочение
казахско-русских взаимосвязей в этот период вследствие наступления мирного
периода обусловило постепенное увеличение в городском населении удельного веса
казахов. [65, 33]
Правительство,
заинтересованное в присоединении региона к России и намереваясь создать
наиболее благоприятные условия для его хозяйственного освоения, поощряло
переход казахов к оседлости, - так, еще в 1809 году командир отдельного
Сибирского корпуса Г. Глазенап предписывал комендантам крепостей «склонять ко
вступлению в вечное Российское подданство и, дабы они привыкли к земледелию и
прочим трудам, позволить им заниматься оным...». Далее он рекомендовал «если необходимость
дать им места в границах Российских на дистанции между крепостями Ямышевской и
Железинской». Однако царские чиновники на местах, проводя колонизаторскую
политику в отношении казахов-кочевников, нередко создавали затруднения,
препятствуя их стремлению поселиться в городах, о чем отмечал тот же Трофимов:
«Нельзя не сожалеть и не удивляться, что вместо поощрения их к тому и придания
нужных способов они встречают на местах строгое пресечение и надзор, чтобы
ничего из дерева для жилищ строить не смогли». А один из типичных
представителей российской колониальной администрации, комендант
Усть-Каменогорской крепости характеризовал казахов-кочевников как «не могущих
иметь никакой оседлости». Но все-таки казахи переходили на постоянное
жительство в города, - и это было одним из источников формирования городского
населения в Павлодарском Прииртышье. О переходе казахов к оседлой жизни свидетельствуют
архивные источники: «Вообще так называемые верноподданные киргизы постепенно
водворяются оседлой жизнью между крепостями Коряковскою и Ямышевскою». [66, 88]
Если
в начале XIX века удельный вес
казахов в городском населении Павлодарского Прииртышья был незначительным, то с
60-х годов в связи с развитием капиталистических отношений и торговли он
значительно увеличился, несмотря на то, что чиновники местной администрации
по-прежнему проводили колонизаторскую политику по отношению к коренным жителям
степи, всячески затрудняя их переход на постоянное жительство в города, считая,
что казахи не могут отказаться от кочевого образа жизни. В частности,
генерал-майор Ставицкий, побывавший в казахских степях в 60-х годах XIX
века, писал: «... Киргизы вообще ведут кочевую жизнь, ненавидят хлебопашество,
и не думаю, когда-либо приучены к оному (к оседлости, хлебопашеству - автор)
будут, к пастушеской жизни имеют непреоборимую склонность». Но источники
свидетельствуют о другом, - еще в конце 50-х годов 19 века А. Врангель, в то
время занимавший должность Семипалатинского областного прокурора, видевший
изменения в жизни казахов своими глазами, писал по этому поводу: «...
Полуосевшие киргизы жили на левом берегу большею частью в юртах, хотя у
некоторых богачей были домики... и их насчитывалось до трех тысяч». Еще одной
категорией пополнения городского населения, по утверждению выдающегося
казахского ученого Е. Бекмаханова, являлась беднейшая часть казахского
населения, - жатаки, в большинстве своем оторвавшиеся от земледелия и жившие за
счет наемного труда. Кроме казахов и русских, в городах региона жили татары и
«сарты», т. е. узбеки, особенно в Семипалатинске и Кокпекты, а также калмыки
(тургауты), китайцы и дунгане (преимущественно в Зайсане). [67, 34]
В
росте городского населения исследуемого региона определенную роль сыграл тот
факт, что Петропавловск, Павлодар, Семипалатинск, Усть-Каменогорск, Каркаралы и
другие города стали в середине 19 века местом политической ссылки, однако
численность ссыльных была незначительной в общем составе городского населения,
- например, в 1863 году в городах Северо-Центрального Казахстана (без Сергиополя
и Бухтармы) политических ссыльных вместе с их семьями насчитывалось всего в
пределах 129 человек.
В
результате природно-климатических условий Казахстана основной формой
природопользования и жизнеобеспечения населения на протяжении трех тысячелетий
было кочевое скотоводство — особый род производящего хозяйства, при котором
преобладающим занятием является экстенсивное подвижное скотоводство, а большая
часть населения вовлечена в сезонные перекочевки'.
Главной
особенностью кочевого скотоводства являлось круглогодичное содержание скота на
подножном корму, что было обусловлено дефицитом кормовых и водных ресурсов.
Средняя
протяженность маршрутов кочевания составляла 50—100 км в течение года, но у
отдельных родоплеменных групп (например, адай, шекты, табын и др.) могла
достигать 1000—2500 км.
Особенности
среды обитания определили способы использования казахами природных ресурсов в
качестве зимних, весенних, осенних и летних пастбищ. Для зимних пастбищ
использовались берега озер, долины рек, горные ущелья, опушки леса, невысокие
горы и южные склоны сопок, т. е. места, где имелись естественные средства
защиты стад от снежных буранов и ветров. Осенние и весенние пастбища обычно
размещались на близлежащих от зимовок земельных угодьях, которые рано
освобождались от снежного покрова. Летние постбища располагались, как правило,
на территориях с большим запасом осадконакопления, сравнительно обильным
растительным покровом и наличием водных ресурсов естественного происхождения.
Особенности
географической среды и потребности жизнеобеспечения казахов определили и
видовой состав стада. Удельный вес овец в нем составлял в среднем 60% всего
поголовья, лошадей — 13, крупного рогатого скота — 12, верблюдов — 4%2. Важную
роль в регулировании видового состава стада играла способность животных
адаптироваться к быстрым и частым перекочевкам, а также возможность их
многоцелевого использования в хозяйственной (мясо, молоко, шерсть, тягло) и
общественно-политической жизни (транспорт, военные цели).
В
Казахстане сложилось два типа скотоводческого хозяйства:
кочевое
скотоводство, основанное на эксплуатации искусственных водоисточников, и
полукочевое хозяйство — на утилизации водных ресурсов естественного
происхождения.
Первый
тип скотоводческого хозяйства локализовался в ареалах с резко выраженной
аридностью и континентальностью природно-климатическихусловий, низкой
продуктивностью растительного покрова, отсутствием естественных водоемов
(степи, полупустыни, пустыни, горные и предгорные районы).
Большой
труд, расходуемый скотоводами на создание сети искусственных колодцев и
извлечение необходимого минимума воды, почти полностью поглощал их
энергетические ресурсы и рабочее время, которое было подчинено исключительно
интересам и нуждам
кочевого
скотоводства. Ограниченность водных источников и кормов диктовала повышенную
частоту миграций, кратковременность остановок и огромную амплитуду кочевания. В
результате этого в стуктуре стада преобладали наиболее подвижные и выносливые
виды животных (овцы и верблюды), все предметы материальной культуры (юрта,
домашняя утварь) наиболее полно соответствовали кочевому образу жизни и
скотоводческому хозяйству. Такой тип хозяйственной деятельности получил
распространение на полуострове Ман-гышлак, плато Устюрт, в некоторых районах
Приаралья, Западного и Центрального Казахстана.
Иной
тип кочевого скотоводства сложился в ландшафтных зонах, характеризующихся более
равномерным распределением осадков по сезонам года, реками с круглогодичным
стоком воды, наличием плодородных участков почвы и проч. К ним относятся речные
и околоозерные долины в степной и лесостепной зонах, предгорной и высокогорной
полосе. Сравнительно высокая продуктивность растительного покрова и лучшая
обеспеченность запасами воды определили в этих районах большую
продолжительность стоянок и менее интенсивный режим кочевания, ограничивали
ареал миграций. Для этого типа хозяйства было характерно наличие большей доли
крупного рогатого скота и лошадей, меньшей — верблюдов и мелкого рогатого
скота. Некоторые особенности прослеживаются и в характере выпаса скота: в
отличие от хозяйств первого типа, находившихся в режиме круглогодичного
кочевания, в хозяйствах естественного водопользования имело место стационарное
зимование, а потому возведение постоянных зимних жилищ и хозяйственных
построек. Многие скотоводческие хозяйства получали возможность заниматься на
призимовочной территории земледелием и рыболовством. Удельный вес второго типа
хозяйств был особенно значителен в Восточном и Северо-Восточном Казахстане,
Семиречье и некоторых районах Южного Казахстана.
Второе
место в структуре хозяйственных занятий казахов занимало земледелие. Очаги
земледельческой культуры локализовались, как правило, в наиболее удобных для
хлебопашества в природно-климатическом отношении районах Казахстана. Такими
районами были на северо-западе территории в бассейнах р. Сагыза, Эмба, Илек,
Иргиз, Утва и Уил, долины Мугоджарских гор: в Центральном Казахстане — долины
среднего течения р. Сарысу; на юге — по Сырдарье, Кувандарье и Жанадарье: на
севере — по Ишиму, Нуре и Тургаю с их притоками; в Восточном Казахстане у
Калбинского и Тарбагатайского хребтов, в предгорьях Каркаралы; в Семиречье — на
верховьях Лепсы, Аксу, Каратала и в среднем течении Или. Причем географическое
положение этих территорий, орографические и поч-венно-климатические условия,
наличие водных ресурсов, интенсивность культурно-экономических контактов с
соседними оседло-земледельческими народами оказали определенное воздействие на
уровень и размеры казахского земледелия, отбор земледельческих культур, степень
агрономических заимствований у соседей, способы использования земледельческих
продуктов в хозяйственных и иных целях.