Курсовая работа: Менталитет русской диаспоры в странах Балтии

Но еще более отчетливо эта дискриминация проявляется в реальной жизненной практике. Среди государственных служащих только 3 % русских. Нет ни одного министра, ни одного канцлера или вице-канцлера, ни одного высокопоставленного чиновника из русских. Все время сокращается удельный вес русских среди руководителей производства и специалистов высшей категории.

Как и в первой ЭР 1918 - 1940 гг., русские сейчас относятся к наиболее бедной части населения. По данным проф. М. Павелсон, зарплата русских по Эстонии в целом сейчас ниже средней зарплаты эстонцев на 12%, в Таллине — на 20 % (в 1999 г. соотношение было еще более разительным — русские в столице получали в среднем на одну треть меньше эстонцев). Зато безработных среди русских много больше, чем среди эстонцев — соответственно, 19,9 и 1,8 % (по официальным данным на 2000 г.). Реальные цифры еще выше, поскольку многие не зарегистрированы как безработные, потеряв надежду куда-то устроиться. Особенно сложное положение на северо-востоке, где процент безработных, по некоторым данным, приближается к 40 %.

Тяжелее всего адаптируются в новой экономической ситуации люди с высшим образованием — многие не имеют работы или трудятся простыми рабочими: среди мужчин «некоренной» национальности таких 29 %, среди женщин — 21 % (соответствующие показатели для эстонцев — 10 % мужчин и 7 % женщин). Еще недавно доли лиц с высшим образованием у русских и эстонцев были почти равными. Сейчас же, как показали социологические исследования 2001 г., положение совершенно иное: если среди эстонской молодежи 21 % людей с высшим образованием, то среди русской молодежи — лишь 9 %.

Как и в 1920 — 1930-е гг., русские слабо участвуют в политической жизни. Ситуация усугубляется тем, что такое участие не разрешено лицам, не имеющим эстонского гражданства, а таковые составляют большинство русскоязычного населения. В частности, они не могут избирать и быть избранными. Русские политические партии крайне слабы и не пользуются авторитетом даже у русского населения. Наиболее заметная и организованная политическая сила — левоцентристская «Объединенная народная партия Эстонии» (создана в 1994 г., председатель В. Андреев). На двух последних парламентских выборах русским удалось провести в Рийгикогу по шесть депутатов и сформировать русскую фракцию, влияние которой на политическую жизнь республики, впрочем, минимально.

Система русскоязычных учебных заведений в ЭР пока еще финансируется государством. Она включает около ста общеобразовательных школ (начальных, основных, средних). К 2007 г. гимназии должны быть переведены на эстонский язык обучения (точнее, речь идет о 60 % предметов). Уже сейчас 15-20 % русских родителей предпочитают отдавать детей в эстонские школы. Из государственных вузов русские группы имеются в Нарвском колледже Тартуского университета и в Таллинском техническом университете. Кроме того, функционируют частные вузы с преимущественно русскими группами (Социально-гуманитарный институт в Таллине, Институт экономики и управления в Силламяэ, Эстонско-американский бизнес-колледж в Таллине и некоторые другие).

Старая советская система массовой культуры в первой половине 1990-х гг. была разрушена. Новая инфраструктура пока только формируется, причем еще не ясно, какой она вообще должна быть и кем финансироваться. С конца 1980-х гг. в городах Эстонии стали возникать русские общества, на которые вначале возлагались большие надежды как на центры культурной жизни на местах. Пока эти надежды не очень оправдались.

Часть организаций подобного типа объединились в 1992 г. в «Союз славянских просветительных и благотворительных обществ в Эстонии» (председатель Н.В. Соловей). В настоящее время в его составе свыше двух десятков русских обществ; работают и некоторые художественные коллективы, в частности, Хор мальчиков, созданный в 1983 г. (руководитель Л. Гусев), лауреат международных конкурсов «Кантилена». Художественный Союз стал организатором ряда культурных мероприятий, из них самым значительным было проведение шести праздников песни и танца «Славянский венок» в Таллине с участием гостей из-за рубежа. Под эгидой Союза находятся и некоторые общереспубликанские объединения (Русское хоровое общество, Русское оркестровое общество, Русское филармоническое общество и др.). Часть русских культурных организаций (в их числе Общества русской культуры в Таллине и Тарту) и художественных коллективов не входят в Союз.

Из профессиональных русских коллективов по-прежнему работает Русский драматический театр в Таллине. Имеются Объединение русских литераторов (создано в 1997 г.) и Объединение русских художников (1998 г.). Выходят журналы на русском языке «Радуга», «Вышгород» (с 1994 г.), «Таллин» (возобновлен в 1995 г.). Издаются русские книги (издательства «Александра» и «КПД»), хотя число их невелико. Едва ли не наиболее интересную часть русской книжной продукции составляют мемуары.

В Эстонии сохранились русскоязычные средства массовой информации. В Таллине выходят ежедневные газеты «Эстония» и «Молодежь Эстонии», еженедельники «День за днем» и «Неделя Вести плюс»; есть русские газеты и в некоторых других городах страны. Одна из программ эстонского радио — на русском языке (Радио-4). Иногда такие передачи попадаются и на эстонском телевидении, хотя русские предпочитают смотреть российское ТВ.

Каков социально-психологический облик современного русского в Эстонии? Абсолютное большинство русских считает ее своей родиной, и они не собираются уезжать в Россию. По данным практически всех социологических опросов, лишь несколько процентов русских твердо решили это сделать; есть еще небольшое число колеблющихся и тех, кто хотел бы эмигрировать на Запад (число последних с каждым годом возрастает), но в целом около 90 % русских намерены остаться в Эстонии, и большинство из них вполне лояльны по отношению к эстонскому государству.

Для здешних русских характерно осознание своих отличий от русских в России. Опросы, проведенные еще в 1994-1995 гг. московским Центром исследований русских меньшинств за рубежом, показали: 62 % местных русских считают, что они не такие, как в России; по мнению пятой части опрошенных, они в чем-то различаются, а в чем-то нет. Лишь 1096 были убеждены, что никаких различий не существует[23]. Последующие опросы подтвердили, что половина или даже больше русских полагают, что они хотя и не эстонцы, но уже свыклись с эстонским образом жизни и им будет трудно жить в российской среде. Всё это свидетельствует о формировании особой этнокультурной группы — эстонские русские. Постепенно формируется и субкультура эстонских русских, хотя этот процесс еще находится в начальной стадии.

Большинство русских поддерживает интеграцию и хотело бы получить эстонское гражданство, но, тем не менее, эстонским языком более половины их не владеет, признавая при этом необходимость знания государственного языка. Впрочем, тут очень велики региональные различия. Если в эстонской «глубинке» почти все русские говорят по-эстонски, более того, там идет их «обэстонивание», то в Таллине и в особенности в городах северо-востока ситуация совсем другая. Лишь 48 % таллинских неэстонцев могут общаться на эстонском языке хорошо или средне, а 16 % вообще не владеет языком. В Нарве и Силламяэ 66 % взрослых жителей вообще не говорят по-эстонски; хорошо или средне — всего 13 %[24]. Но с каждым годом знание эстонского языка улучшается, особенно это касается молодежи.

Рассматривая процесс развития и функционирования национальных диаспор, следует, на наш взгляд, сделать следующие выводы.

Диаспоры превращаются в активную общественную силу, способную содействовать или противостоять позитивным изменениям. Несмотря на то, что это в значительной степени объективный процесс, не исключается возможность сознательного воздействия на него и регулирования такой важной сферы межнациональных интересов, как деятельность разных типов организаций и защиты национальных интересов вне ареала расселения своего народа.

Данная проблема имеет большое политическое и практическое значение, ибо перед национальной политикой стоит задача организации взаимодействия по решению национальных проблем не с мифическими представителями различных этнических групп, которых даже в обычной области и крае насчитывается несколько десятков, а с peальными национально-этническими образованиями, выполняющими вполне конкретные общественные функции и представляющими определенные социальные силы. Сфера национальной политики - это в значительной степени сфера согласования этнических интересов, где возможно построение оптимальной структуры взаимодействия.

Не менее важно для национальной политики России определиться по отношению новому уникальному явлению - русской диаспоре в ближнем зарубежье. Опыт ее появления и функционирования показывает, какие колоссальные и неоправданные трудности переживают соотечественники за рубежом, ибо нет реальной помощи и поддержки со стороны официальных представителей исторической Родины. Первые попытки изучения этой проблемы показывают, насколько она сложна, трудна, но в то же время не терпит отлагательства. Распад СССР привел к невиданным по объему миграционным потокам, ломкам судеб миллионов людей при полном равнодушии страны, на которую они все продолжают надеяться. Без определения ясно позиции по этому вопросу не может быть полноценной национальной политики.

В заключение следует отметить, что, к сожалению, до сих пор официальная национальная политика (вернее, ее проекты) пока не оперируют этим понятием, не рассматривает диаспоры в качестве реального и действенного инструмента осуществления рационального взаимодействия людей разной национальности как в рамках всего государства, так и отдельных его территорий.

Как показали десять лет восстановленной независимости Латвии, русское национальное меньшинство лояльно настроено по отношению к латвийской государственности. Однако такая лояльность не должна подменять необходимости обогащения мультикультурного гражданского общества, в котором русские обладают правом самостоятельного выбора своей идентичности.

В вопросе о будущем русских в Эстонской Республике нет единодушия. Большинство русских надеются, что они как национальное меньшинство со своим языком и культурой сохранятся и в будущем — в многонациональной и мультикультурной Эстонии. Но некоторые настроены весьма пессимистически и считают, что их ожидает ассимиляция. Кто-то обращает взоры на Запад и связывает свое будущее со вступлением республики в Европейский Союз. Ситуация носит противоречивый характер, хотя некоторая тенденция очевидна: как уже отмечалось, многие русские предпочитают отдавать своих детей в эстонские школы. Нельзя не заметить равнодушия большей части русскоязычного населения к сохранению своей национальной идентичности, что не особенно настраивает на оптимистический лад.

1.  Ананян Ж., Хачатурян В. Армянские общины в Росси. - Ереван, 1993.

2.  Арутюнян Ю.В. Русские в Ближнем Зарубежье // Социс. – 2003. - № 11. - С. 31 - 40

3.  Архангельская Э. Устойчив ли консерватизм в языке диаспоры // Язык диаспоры: проблемы и перспективы: Материалы III международного семинара. - М., 2000. - С. 303 – 321.

4.  Барсегян А.М. Международные аспекты становления независимых государств (на примере стран Балтии): Автореф дис. … канд. полит. наук. - М., 1997.

5.  Волков В. Русские в постсоветской Латвии сквозь призму лингвистической идентичности // Диаспоры. – 2002. - № 2. – С. 64 – 82.

6.  Гидденс Э. Социология. - М., 1999.

7.  Гумилев Л.Н. География этноса в исторический период. - М., 1990.

8.  Гумилев Л.Н., Иванов К.П. Этнические процессы: два подхода к изучению // Социологические исследования. - 1992. - № 1. С. 50 – 64.

9.  Данные Всесоюзной переписи населения СССР // Демографический ежегодник 1991. - М., 1991.

10.  Дробижева Л.М. Русские в новых государствах: Изменение социальных ролей // Россия сегодня: трудные поиски свободы. - М., 1993. С. 212 - 228.

11.  Иваненко И.Т. Межнациональные отношения: Термины и определения. - Киев, 1991.

12.  Иларионова Т.С. Этническая группа: генезис и проблемы самоидентификации (теория диаспоры). - М., 1994.

13.  Исаков С. основные этапы истории русской общины в Эстонии // Диаспоры. – 2002. - № 3. – С. 46 – 77.

14.  Исаков С. Размышления о будущем русской культуры в Эстонии // Радуга. - 1996. - № 4. - С. 106 – 112.

15.  Канн А.С. История скандинавских стран. - М., 1980.

16.  Крысько В.Г. Этническая психология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М., 2002.

17.  Левин З.И. Менталитет диаспоры (системный и социокультурный анализ). – М., 2001.

18.  Молодикова И. Миграционное поведение русскоязычного населения Латвии, Украины и Казахстана (конец 90-х гг.) // Диаспоры. – 2002. - № 1. – С. 134 – 160.

19.  Население России. - М., 1995.

20.  Национальная политика в Российской Федерации. - М., 1993.

21.  Национальные и этнические группы в Латвии. – Рига, 1996.

22.  Полоскова Т.В. Диаспоры в системе международных связей. - М., 1998.

23.  Полоскова Т.В. Русская культурная автономия в Эстонии: Перспективы создания. - М., 1998.

24.  Пугачев Б. Этноконфликты и русский фактор // Россия: проблемы национально-государственной политики. - М., 1993. - С. 42 – 59.

25.  Разделит ли Россия участь Союза ССР? - М., 1994.

26.  Разуваев В. Россия и постсоветское геополитическое пространство // Международная жизнь. - 1993. - № 8. - С. 128 - 140.

27.  Русские в Эстонии. - М., 1995.

28.  Сикевич З.В. Социология и психология национальных отношений: Учебное пособие. - СПб., 1999.

29.  Симонян Р.Х. Страны Балтии в годы горбачевской перестройки // Новая и новейшая история. – 2003. – № 2. – С. 44 – 65.

30.  Соколовский С.В. Русскость: исторические, географические и социальные измерения // Русские в ближнем зарубежье. - М., 1994. - С. 78 – 92.

31.  Статистический ежегодник. Латвия. – Рига, 1999.

32.  Тощенко Ж.Г., Чаптыкова Т.И. Диаспора как объект социологического исследования // Социс. – 1996. - № 12. – С. 33 – 42.

33.  Филиппов А.Ф. Наблюдатель империи // Вопросы социологии. - М., 1991. - № 1. С. 23 – 34.

34.  Фурман Д. Армянское национальное движение: История и психология // Свободная мысль. - 1992. - № 16. - С. 22 – 29.

35.  Этносоциальные проблемы города. - Л., 1980.

Приложение

Рис. 1. Как респондент(ы) воспринимал(и) республику, где жил(и) до распада СССР:

Рис. 2. Распределение ответов на вопрос о владении языком коренной национальности страны проживания

Рис. 3. Распределение ответов на вопрос: «Чувствовали ли Вы себя ущемленным(ой) из-за национальной принадлежности?»

Рис. 4. В каких сферах жизни респондент чувствовал дискриминацию по национальному признаку

Таблица 1

Ответы на вопрос: «К какой группе Вы себя относите в большей мере?», %

Таблица 2

Отношение респондентов к предложению эмигрировать на Запад, %

[1] Гумилев Л.Н. География этноса в исторический период. М., 1990. С. 54 – 60.

[2] Фурман Д. Армянское национальное движение: История и психология // Свободная мысль. 1992. № 16. С. 22 – 23.

[3] См.: Иваненко И.Т. Межнациональные отношения: Термины и определения. Киев, 1991. С. 25; Иларионова Т.С. Этническая группа: генезис и проблемы самоидентификации (теория диаспоры). М., 1994. С. 18.

[4] См.: Соколовский С.В. Русскость: исторические, географические и социальные измерения // Русские в ближнем зарубежье. М., 1994. С. 78 – 79; Этносоциальные проблемы города. Л., 1980. С. 154 – 155.

[5] См.: Ананян Ж., Хачатурян В. Армянские общины в Росси. Ереван, 1993. С. 15 – 17.

[6] Гумилев Л.Н., Иванов К.П. Этнические процессы: два подхода к изучению // Социологические исследования. 1992. № 1. С. 52.

[7] Гумилев Л.Н. География этноса в исторический период. М., 1990. С. 62 – 65.

[8] Этносоциальные проблемы города. М., 1986. С. 113 – 115.

[9] Национальная политика в Российской Федерации. М., 1993. С. 125 – 126.

[10] См.: Данные Всесоюзной переписи населения СССР // Демографический ежегодник 1991. М., 1991. С. 324, 393, 402.; Население России. М., 1995. С. 79.

[11] Данные Всесоюзной переписи населения СССР // Демографический ежегодник. 1991. М., 1991. С. 393, 402.

[12] Разуваев В. Россия и постсоветское геополитическое пространство // Международная жизнь. 1993. № 8. С. 131.

[13] Дробижева Л.М. Русские в новых государствах: Изменение социальных ролей // Россия сегодня6 трудные поиски свободы. М., 1993. С. 217.

[14] См.: Пугачев Б. Этноконфликты и русский фактор // Россия: проблемы национально-государственной политики. М., 1993. С. 42 – 43.

[15] См.: Филиппов А.Ф. Наблюдатель империи // Вопросы социологии. М., 1991. № 1.

[16] Канн А.С. История скандинавских стран. М., 1980. С. 36.

[17] См.: Барсегян А.М. Международные аспекты становления независимых государств (на примере стран Балтии): Автореф дис. … канд. полит. наук. М., 1997. С. 10 – 13.

[18] Разделит ли Россия участь Союза ССР? М., 1994. С. 151.

[19] См.: Полоскова Т.В. Русская культурная автономия в Эстонии: Перспективы создания. М., 1998. С. 45 – 47.

[20] Гидденс Э. Социология. М., 1999. С. 235.

[21] См.: Архангельская Э. Устойчив ли консерватизм в языке диаспоры // Язык диаспоры: проблемы и перспективы: Материалы III международного семинара. М., 2000. С. 312.

[22] См.: Статистический ежегодник. Латвия. Рига. 1999. С. 12.

[23] Русские в Эстонии. М., 1995. С. 26.

[24] Исаков С. Размышления о будущем русской культуры в Эстонии // Радуга. 1996. № 4. С. 106 – 112.