Курсовая работа: Русско-германские отношения в начале ХХ века
В конце октября 1904 г. неожиданный инцидент породил
англо-русский конфликт. Адмирал Рожественский получил ложные агентурные
сведения, что в Северном море его поджидают японские миноносцы. Опасаясь
нападения, Рожественский обстрелял близ Доггер-Банка, неподалёку от Гулля,
английские рыболовные суда, приняв их за японские эсминцы. Так возник гулльский
инцидент. Не довольствуясь дипломатическим протестом, английское правительство приступило
к некоторым подготовительным мероприятиям военного характера. [31]
Германская дипломатия уже давно поджидала какого-либо
подобного момента - как хищник подкарауливает добычу. Теперь ей показалось, что
настало время для прыжка. Кайзер лично телеграфировал царю, сообщая, что Англия
намерена помешать Германии снабжать углём русский военный флот; он предлагал
совместно положить конец этим поползновениям и сообща принудить Францию
присоединиться к России и Германии для солидарного отпора Англии. Царь и его
правительство были напуганы возможностью военных осложнений с Англией. Николай
по телеграфу ответил Вильгельму согласием и попросил прислать проект союзного
договора. Ответ Вильгельма гласил: "Дорогой Ники! Твоя милая телеграмма
доставила мне удовольствие, показав, что в трудную минуту я могу быть тебе
полезным. Я немедленно обратился к канцлеру, и мы оба тайно, не сообщая об этом
никому, составили, согласно твоему желанию, 3 статьи договора. Пусть будет так,
как ты говоришь. Будем вместе". К этому чувствительному посланию
прилагался проект союзного договора. "В случае, если одна из двух империй
подвергнется нападению со стороны одной из европейских держав, - гласил проект,
- союзница её придёт к ней на помощь всеми своими сухопутными и морскими силами.
В случае надобности обе союзницы будут также действовать совместно, чтобы
напомнить Франции об обязательствах, принятых ею на себя, согласно условиям
договора франко-русского союза". [32]
Николай II и Ламздорф предложили внести в проект некоторые
поправки. Но вскоре в Петербурге возникло сомнение: не лучше ли предварительно
показать проект договора французам? Об этом царь сообщил Вильгельму. Фактически
это означало срыв переговоров: Германии как раз надо было поставить Францию
перед совершившимся фактом русско-германского соглашения. "Дорогой Бюлов,
- сообщил Вильгельм своему канцлеру, - при сем посылаю вам только что
полученную от царя шифрованную телеграмму, которую я расшифровал при помощи
Куно и Гогенау. Его величество начинает прошибать холодный пот из-за галлов, и
он такая тряпка, что даже этот договор с нами не желает заключать без их
разрешения, а значит, не желает его заключать также и против них. По моему
мнению, нельзя допустить, чтобы Париж что-нибудь узнал, прежде чем мы получим
подпись „царя-батюшки". Ибо если до подписания договора сообщить
Делькассе, то это равносильно тому, что он даст телеграмму Камбону и в тот же
вечер её напечатают в „ Times" и „Figaro”, а тогда делу конец... Такой
оборот дела очень огорчает, но не удивляет меня: он (т.е. царь) по отношению к
галлам - из-за займов - слишком бесхребетен". [33]
Дело ограничилось тем, что по категорическому требованию
немцев 12 декабря им была гарантирована вооружённая помощь России в случае,
если у них возникнет конфликт с Англией специально из-за угольных поставок
русскому флоту.
Почему царское правительство отказалось от союза с Германией?
Союз с Германией означал разрыв союза с Францией и вовлекал Россию в фарватер
германской политики. Это главное. Другой причиной отказа была финансовая
зависимость русского царизма от французского капитала. В дни переговоров с
Германией министр финансов Коковцев представил царю доклад. В нём исчислялось,
что при использовании всех трёх доступных России денежных рынков - парижского
берлинского и амстердамского - в течение 1905 г. удастся занять не более 500
миллионов рублей, которых хватит лишь на 8 месяцев войны. А между тем
предвиделся ещё дефицит в 40 миллионов в обыкновенном бюджете. Из 500
миллионов, на получение которых, по исчислению Коковцева, могла рассчитывать
Россия на германском рынке, уже было добыто всё, что возможно было оттуда
выкачать. Там только что приступили к реализации займа в 231 миллион, которые
поступали России мелкими долями в течение всего следующего, 1905 г. Остальные
270 миллионов германский капитал дать уже не мог; их можно было получить лишь в
Париже. При таких условиях ссориться с французами не приходилось. [34]
В течение 1904 г. было уже немало фактов,
свидетельствовавших, что на каждый симптом русско-германского сближения Париж
отвечает ударом по царским финансам. Когда русскому правительству пришлось
заплатить Германия за её нейтралитет торговым договором, французское
правительство в порядке компенсации выговорило передачу русских военных заказов
французским промышленникам, хотя их цены и были выше германских. В результате
Россия переплачивала на шрапнели, лишь бы не терять доступа к парижскому
денежному рынку.
Как бы то ни было, Германии не удалось заключить союз с
Россией. Таким образом, эта первая попытка германской дипломатии парировать
англо-французское соглашение сорвалась.
Пользуясь родственным положением, кайзер имел большое
влияние на своего русского кузена. При этом отношения двух императоров были
далеко небезоблачными. Ездили друг к другу в гости и на парады, отмечали
семейные юбилеи, обменивались подарками. В гостях приятно щекотали самолюбие
друг друга застольными объяснениями в любви, изысканными комплиментами. А
расставшись, злословили друг другу вслед, награждали один другого прозвищами,
ехидными эпитетами. Мелочная склока между императорами принимала подчас столь
нудный и затяжной характер, что встревоженные дипломатические службы были
вынуждены вмешиваться в их отношения. Иногда же возникали инциденты
скандальные, где помельче, где покрупнее. [35]
Так, примерно с 1906 года стали в России замечать, что принц
Генрих Прусский (брат кайзера) и его жена Ирена (сестра русской царицы),
приезжая к родственникам в гости, проявляют непомерное любопытство по" части
секретных государственных сведений, которые, казалось бы, не должны их
интересовать. Бросалось в глаза, что на балах и раутах в среде знати они
держатся поближе к военным, главам ведомств, экспертам по специальным вопросам.
Складывалось все чаще впечатление, что они не столько гости, сколько эмиссары и
соглядатаи. "Я, - вспоминает современник, - впервые подвергся одному из
таких странных расспросов в зиму 1909-1910 года, когда познакомился с этой
высокопоставленной четой в Петербурге на балу у графини Е.Н. Клейнмихель... Позднее
они еще не раз пытались задавать мне нескромные вопросы при встречах в знатных
домах Петербурга в 1913 и 1914 году, в домах старой московской знати, у сестры
Ирены - великой княгини Елизаветы Федоровны в Малом Кремлевском дворце...
"[36]
И далее, у того же современника: "Они "удостаивали"
меня своего внимания и интереса, несмотря на всю свою чопорность, настойчиво
расспрашивая о положении дел в России... Возможно, что всю свою долгую жизнь
они посвятили объединению обеих династий, служению интересам той и другой. Но,
конечно, в первую очередь - германской. Чем они руководствовались, упорно и
последовательно занимаясь собиранием сведений в русской среде? Одним лишь
праздным любопытством или осведомительными целями в интересах Германской
империи и династии? Для меня нет сомнения - вторым". [37]
Итак, по указаниям кайзера его брат вкупе с сестрой
Александры Федоровны шпионят в России, собирая для Берлина сведения из таких
источников, какие заурядному шпиону были недоступны.
Постоянно осложняемые выходками Вильгельма, взаимоотношения
двух дворов - петербургского и берлинского - были в общем "скорее теплыми,
чем горячими", а в периоды политических осложнений становились "скорее
прохладными, чем теплыми".
Кайзер приложил немало усилий в деле развязывания
русско-японской войны. "Император Николай, когда вступил на престол, не
мог относиться к японцам особенно доброжелательно... - писал Витте. - Он
придерживался мнения о японцах как о нации антипатичной, ничтожной и
бессильной, которая может быть уничтожена одним щелчком российского гиганта..."
На этой слепой предвзятости, смешавшейся с безответственным пренебрежением,
нетрудно было сыграть кузену "Вилли", который рассчитывал извлечь
выгоду для себя. Вильгельм подталкивал царя к столкновению россказнями о слабости
и ничтожестве Японии. А в Токио (через посредство своих дипломатов) распалял
страсти комплиментами японскому динамизму, славословиями империи Восходящего
солнца, уверениями в слабости "русского колосса на глиняных ногах", а,
кроме того, секретными соглашениями о германской помощи оружием, военными
инструкторами и разведывательной информацией. [38]
Царя кайзер заверял в своем желании помочь делу отражения
"желтой опасности", исходящей из Японии и Китая, а микадо и
пекинского богдыхана - в сочувствии идее оттеснения русских с Дальнего Востока
если не до Москвы, то, во всяком случае, до Байкала, на худой конец - до Читы. Замысел
кайзера был следующим: втравить в дальневосточный конфликт русскую армию,
вынудив ее ослабить прикрытие западной границы страны; повиснув над этой
границей, навязать России такие условия дальнейших экономических и политических
отношений с рейхом, которые открыли бы ему путь к гегемонии в Европе.
Какой-нибудь специальной обстановки для дипломатических
ходов в этом направлении не требовалось. Использовался любой случай. Например,
кайзер приехал в гости в Петергоф. Вдвоем с царем прогуливался в шарабане по
парку. Неожиданно гость задал хозяину вопрос: будет ли он возражать, если
германский военный флот захватит китайский порт Циндао?
Николай против, но застигнут врасплох, сразу не нашелся, что
ответить. Своих помощников, однако, поставил в известность о каверзном вопросе.
Инцидент сказался серьезными последствиями. Германские корабли пошли в бухту
Циндао, войска высадились. Через своего посла в Токио кайзер довел до сведения
японцев, будто Николай сам предложил ему "совместно двигаться в глубь Азии",
будто он посоветовал немцам "сделать за Циндао следующий шаг", в то
же время с Россией "совместно подготовиться к устранению японского барьера".
[39]
Обозначилась перспектива резкой активизации политики и
военных приготовлений Японии против России, чего и добивался Вильгельм. Несомненно,
что "один из толчков к этому дал император Вильгельм своим захватом Циндао",
как считал Витте. Он всячески старался "втиснуть нас в дальневосточные
авантюры... стремился к тому, чтобы отвлечь все наши силы на Дальний Восток... это
и было им вполне достигнуто".
Исследованиями советских историков Б.А. Романова и А.С. Ерусалимского
давно доказано, что кайзер попросту лгал, когда говорил японцам о своей
договоренности с царем. В действительности Николай ни в Петергофе, ни в
каком-либо другом месте не давал согласия на немецкое вторжение в Китай вообще,
на захват Циндао в частности. В провокационных целях Вильгельм раздул лживую
версию о русско-германской договоренности о Дальнем Востоке, чтобы подтолкнуть
развязывание конфликта в этом районе мира. Он оперировал характерным для него
набором приемов: дипломатией канонерок и крейсеров, службой плаща и кинжала, а
также использовал любые более или менее благоприятные для его замыслов
обстоятельства. Николай, правда, впредь при встречах держался с Вильгельмом
поосторожнее, как, например, при следующем свидании их в Потсдаме. Однако не
слишком длительными были эти старания превозмочь собственную опрометчивость. [40]
Военному взрыву предшествовали длительные русско-японские
переговоры. В тот момент, когда эти переговоры резко осложнились и стало
очевидно, что японцы, невзирая на уступчивость Петербурга, клонят к разрыву,
царь и царица поехали в гости к родственникам и Дармштадт. Не считаясь с тем,
что нависла опасность войны, царь взял с собой руководителей военного и
внешнеполитического ведомств (в том числе министра иностранных дел Ламздорфа),
а также группу генералов и своей военно-походной канцелярии (нечто вроде
передвижного филиала Главного штаба). Эта группа сопровождающих поселяется во
дворце великого герцога (брата царицы). С их помощью Николай пытается из
Гессена руководить как делами империи вообще, так и в особенности действиями
своего наместника на Дальнем Востоке Алексеева. [41]
Для Вильгельма, напрягавшего в те дни все усилия, чтобы
связать Россию вооруженным конфликтом на Дальнем Востоке, появление русского
центра власти на германской территории было даром неба. На глазах у его
разведки и генерального штаба ежедневно проходил поток секретной информации на
восток и обратно. В герцогском дворце, кишащем шпионами кайзера (и первым среди
них был сам гостеприимный хозяин), царские офицеры день за днем отрабатывали
штабную документацию, шифровали приказы и директивы, расшифровывали доклады и
донесения, поступавшие из Петербурга, Харбина, Порт-Артура. Изо дня в день
немецкие дешифровальщики клали кайзеру на стол копии перехватов. Он был в курсе
всех замышляемых ходов и маневров царского правительства на Дальнем Востоке,
включая передвижения и боевую подготовку вооруженных сил. Вся переписка Николая
оказалась перед Вильгельмом как открытая карта.
Установлено, что перехваченную в Дармштадте информацию
кайзер передавал (по крайней мере частично) японскому генеральному штабу. Витте
ужаснулся, узнав об этой "вакханалии беспечности" в компании,
разбившей свой табор во дворце Эрнста Людвига Гессенского. Министра двора
Фредерикса, прибывшего из Дармштадта в Петербург, Витте спросил, как тот мог
равнодушно взирать на столь преступное отношение к интересам государственной
безопасности. Фредерикс возразил: он обращал внимание государя императора на
опасность утечки и перехвата сведений, но тот ничего не пожелал изменить. Осталось
без результата такое же предостережение Ламздорфу, сделанное Витте. [42]
Современники свидетельствуют, что горечь потерь, причиненных
внезапным и вероломным нападением японских милитаристов, переживала в 1904 году
вся Россия. Война продолжалась девятнадцать месяцев; русская армия потеряла 400
тысяч человек убитыми, ранеными, больными и попавшими в плен: война обошлась
России в 2,5 миллиарда золотых рублей прямых военных расходов, не считая 500
миллионов рублей, потерянных в виде отошедшего к Японии имущества и потопленных
военных и торговых кораблей.
Пока в Европе развёртывалась дипломатическая битва вокруг
англо-французского договора от 8 апреля 1904 г., в Восточной Азии продолжалась
вооруженная борьба. Царизм терпел одно поражение за другим. За Ляояном
последовало падение Порт-Артура, затем разгром при Мукдене и, наконец, гибель
русского флота при Цусиме в мае 1905 г. В России нарастала
буржуазно-демократическая революция. Тяжёлое положение царского правительства и
вспышка марокканского кризиса побудили германскую дипломатию сделать в июле
1905 г. ещё одну попытку оторвать Россию от Франции и заключить
русско-германский союз. С одобрения Бюлова Вильгельм во время морской прогулки
предложил Николаю встретиться в Балтике. Встреча состоялась в июле 1905 г. в
финляндских шхерах, около острова Бьёрке. Вильгельм предложил Николаю вернуться
к прошлогоднему проекту союзного договора. Он убедил царя подписать документ,
сходный с тем, который обсуждался в конце минувшего года. Николай согласился. Подписав
договор, он призвал сопровождавшего его морского министра Бирилёва, закрыл
ладонью текст и велел Бирилёву расписаться под ним. Тот подмахнул. Таким
образом, царская подпись была контрассигнирована министром в соответствии с
требованием основных законов империи. [43]
По возвращении в столицу царь сообщил о договоре Ламздорфу. Тот
пришёл в смятение. Немедля он посвятил в дело Витте. Оба принялись убеждать
царя уведомить Вильгельма, что договор не может войти в силу, пока Франция не
даст на него своего согласия. Так царь и поступил. Это было, конечно,
дипломатической формой отказа.
Напрасно кайзер взывал к царю: "Мы подали друг другу
руки и дали свои подписи перед богом... Что подписано, то подписано". Призывы
кайзера остались без ответа. Кстати, к этому времени и мир с Японией уже был
подписан; Россия стала меньше зависеть от Германии. Портсмутский мир открывал
возможности и для переговоров с Парижем о предоставлении займа. При этом
предполагалось привлечь не только французские банки, но и лондонский банкирский
дом "Бр. Бэринг", а может быть, и американца Моргана. Бьёркский
договор сделал бы невозможным получение займа ни в Лондоне, ни в Париже. Между
тем в целях подавления революции заём был нужен царизму более чем когда-либо. Если
Вильгельм II и Бюлов рассчитывали использовать внутренние затруднения царизма
для расторжения франко-русского союза, то они ошиблись: революция 1905 г. ещё
больше обострила нужду царизма во французских деньгах. [44]
Черту под попытками германо-русского союза подвел
Портсмутский мирный договор. Этим договором фиксировались итоги и сдвиги,
которые западная пресса в те дни восхищенно определяла как "дальневосточный
феномен", "японское чудо". В действительности чуда никакого не
было. Ларчик открывался сравнительно просто.
Японскому милитаризму подставил плечо для подъема на
пьедестал его маньчжурской победы германский империализм. И не он один. С
апреля 1904 по июль 1905 года Япония получила от Германии, Англии и США четыре
займа на общую сумму до полумиллиарда долларов, которыми была покрыта почти
половина ее расходов на войну.
Но с добычей вышла из конфликта не только Япония. Чужими
руками вытащил из дальневосточного костра груду каштанов и Вильгельм II. Он
делал ставку на длительное изнурение России в этой войне. Расчет оказался не
столь уже неточным: от схватки, которая Россию действительно ослабила на многие
годы, Германия, по мнению Витте, "выиграла больше всех". Еще 28 июля
I904 года Витте по прямому указанию Николая без всяких оговорок подписал в
Берлине новый торговый договор с Германией, точнее, дополнительную конвенцию к
русско-германскому договору о торговле и мореплавании 1894 года. По этому
соглашению немцы резко повышали пошлины на русскую пшеницу и рожь; русские же
ставки обложения германского промышленного ввоза в Россию оставались на прежнем
крайне низком уровне. Пошлины па поставляемый из России в Германию лес были
снижены, а на изделия русской деревообрабатывающей промышленности повышены. В
общем и целом еще более, чем в 1894 году, усугублялась роль русского
экономического партнера как поставщика сырья. Договор был пронизан стремлением
германских экспансионистов удержать Россию в роли поставщика дешевого сырья для
германской промышленности, а также широко раскрытого, не защищенного
таможенными барьерами рынка сбыта немецких промышленных товаров. [45]
Начиная с весны 1904 года, шпионы систематически сообщали
кайзеру о фактической оголенности западной русской границы, которая в
результате перебросок войск на Дальний Восток потеряла свое прежнее прикрытие
армейскими контингентами. Судьба этих контингентов: часть растаяла в боях (400
тысяч убитыми, ранеными и попавшими к плен); часть была расформирована на
Дальнем Востоке и в Сибири с прикреплением солдат к земле путем распределения
между ними наделов. Наиболее же благонадежные полки, в первую очередь казачьи,
были расположены во внутренних губерниях с задачей помочь властям удержать в
повиновении население. Таким образом, западная граница Россия оставалась
ослабленной еще несколько лет.
Далее, воспользовавшись моментом, когда Россия и Япония
вступили в вооруженное противоборство, кайзеровская Германия без особых помех
укрепилась на захваченном еще в 1898 году плацдарме, открывавшем возможность
дальнейшего империалистического проникновения в Китай. Не теряя времени, кайзеровские
морские стратеги во главе с Тирпицем в течение 1904 - 1905 гг. переоборудовали
и оснастили Циндао как главную базу своего военного флота в Восточной Азии. Впрочем,
удерживали они эту базу сравнительно недолго. Их японские выученики не дали им
там засидеться.23 августа 1914 года Япония, присоединившаяся к Антанте,
объявила войну Германии и захватила Циндао, а также группу тихоокеанских
островов (Каролинские, Марианские и Маршалловы). [46]
31 августа 1907 г. не без содействия Франции было подписано
англо-русское соглашение. С русской стороны его подписал Извольский, с
английской - посол в Петербурге, поборник англо-русской Антанты А. Никольсон.
Соглашение касалось Афганистана, Тибета и Персии. Персию
разделили на три зоны: северную - русскую, южную (точнее, юго-восточную) - английскую
и среднюю - нейтральную. Каждая сторона обязывалась не искать концессий
политического или коммерческого свойства в "чужой" зоне и не
препятствовать получению их партнёром. В нейтральной зоне каждая сторона
сохраняла право добиваться концессий, не мешая таковым же действиям другого
участника договора.
Соглашение предусматривало право контроля над доходами
персидского правительства в русской и английской зонах. Контроль предполагалось
ввести в случае неисправности персидского правительства в платежах по займам
русскому Учётно-ссудному банку или английскому Шахиншахскому банку. При этом
русское правительство могло установить контроль над доходами персидской казны,
поступавшими с областей, отнесённых к русской зоне. Английское правительство
получало соответствующие возможности в пределах своей зоны. Оба правительства
обязывались "войти предварительно в дружественный обмен мнений в видах
определения по взаимному согласию означенных мер контроля".
Афганистан Россия признавала находящимся "вне сферы
русского влияния" и обязывалась "пользоваться для всех своих
политических сношений с Афганистаном посредничеством британского правительства".
[47]
И Россия и Англия давали обязательство не вмешиваться во
внутренние дела Тибета, не нарушать его территориальной целостности и сноситься
с ним исключительно через сюзеренное китайское правительство.
Соглашение 1907 г. создало так называемое Тройственное
согласие - тройственную Антанту в составе Англии, Франции и России,
противостоящую Тройственному союзу Германии, Австро-Венгрии и Италии. Впрочем,
Италия в результате франко-итальянского соглашения в 1902 г. фактически уже
отошла от Тройственного союза. Таким образом, в результате своей агрессивной
политики Германия оказывалась изолированной - вдвоём со своей слабой союзницей
Австро-Венгрией. При этом соглашениями всех членов Антанты с Японией в большей
или меньшей мере обеспечивались их тылы на Дальнем Востоке. Это имело, конечно,
немаловажное значение в случае войны с Германией.
Таким образом, исходя из вышесказанного, мы пришли к выводу
о том, что Германии не удалось использовать благоприятную обстановку,
создавшуюся вследствие ослабления царской России в 1904 - 1906 гг. Германская
дипломатия не смогла ни оторвать Россию от Франции, ни расстроить
англо-французскую Антанту, ни воспрепятствовать присоединения к этому военному
блоку России в 1907г.
Германия традиционно являлась союзником России, однако в
начале ХХ столетия пути этих двух великих держав коренным образом разошлись в
силу ряда причин, вызванных особенностью самой эпохи. На рубеже XIX-XX веков
соотношение сил на международной арене резко изменилось. Геополитические
устремления великих держав: Великобритании, Франции и России, с одной стороны,
Германии с Австро-Венгрией - с другой - привели к необычайно острому соперничеству.
В нараставшем соперничестве каждая из великих держав преследовала собственные
интересы.
После разгрома Франции Германия оказалась самой сильной
державой в Европе. После отставки Бисмарка Германия стала расширять политику
колониальных захватов. В германских политических и общественных кругах активно
проповедовалась идея Срединной Европы - объединения центрально-европейского
региона вокруг немецкого этнического ядра. Ключевую роль для определения
внешнеполитической стратегии Германии играли противоречия в ее отношениях с
Францией и Великобританией.
Германии не удалось использовать благоприятную обстановку,
создавшуюся вследствие ослабления царской России в 1904 - 1906 гг. Германская
дипломатия не смогла ни оторвать Россию от Франции, ни расстроить англо-французскую
Антанту, ни воспрепятствовать присоединения к этому военному блоку России в
1907г.
А. Источники:
1.
Документы внешней политики СССР. Т.2. М., 1983.
2.
Международные отношения 1870 - 1918 гг. М., 1940.
3.
Русско-германские отношения 1873 - 1914 (Документы из секретного архива
Министерства иностранных дел). М., 1922.
4.
Сборник договоров России с другими государствами.1856 - 1917. М., 1959.
5.
Сборник документов по новой истории. Т.3. М., 1989.
6.
Тирпиц А. Воспоминания. М., 1990.
7.
Хрестоматия по новой истории. Т.2.М., 1971.
Б. Литература:
8.
Аптекер Г. Лауреаты империализма.М., 1955.
9.
Бабанцев Н.Ф., Прокофьев В.П. Германская империя 1871 - 1918 гг. Красноярск,
1984.
10.
Бовыкин В.И. Очерки истории внешней политики России. Конец XIX – 1917 г. М., 1960.
11.
Всемирная история. Т. 19. Минск, 1997.
12.
Гуч П.П. История современной Европы. М. - Л., 1925.
13.
Европейская безопасность и сотрудничество: Предпосылки, проблемы, перспективы.
М., 1976.
14.
Из истории буржуазной дипломатии и межимпериалистического соперничества
в конце XIX - первой половине XX в.: Сб. ст. / Отв. ред.С. С. Григорцевич. Томск, 1985.
15.
Историография международных отношений в новое и новейшее время. Саратов,
1990.
16.
История Германии. Т.3. М., 1988.
17.
История дипломатии. Т.2. М., 1979.
18.
Казанцев Ю.И. Международные отношения и внешняя политика России (ХХ век).
Ростов-на-Дону, 2002.
19.
Касвинов М.К. Двадцать три ступени вниз. М., 1982.
20.
Краснов Ю.М. От конфронтации к сотрудничеству. М., 1976.
21.
Ланггут Г. Немцы в поисках безопасности. М., 1995.
22.
Лебедева М.М. Мировая политика. М., 2003.
23.
Людвиг Э. Последний Гогенцолерн. М., 1991.
24.
Международные отношения в эпоху империализма. М. - Л., 1935.
25.
Новейшая история стран Европы и Америки. ХХ век. 1900 - 1945. М., 2003.
26.
Патрушев А.И. Германская история. М., 2003.
27.
Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая
традиция и нацизм. СПб., 1997.
28.
Прокопьев В.П. История германской государственности. Калининград, 1985.
29.
Сорвина Г.Н. Экономическая мысль ХХ столетия: страницы истории. М., 2000.
30.
Тарле Е.В. Европа в эпоху империализма.1871-1919 // Соч. Т.5.М., 1958.
31.
Тарле Е.В. Европа от венского конгресса до версальского мира 1814-1919
гг. Пг., 1924.
32.
Тейлор А. Борьба за господство в Европе.1848 - 1918. М., 1958.
33.
Уткин А. Война двух императоров // Вокруг света. 2005. №1. С.146 - 159.
34.
Фей С. Происхождение мировой войны. Т.1.М. - Л., 1934.
35.
Хальгартен П. Империализм до 1914 г. Социологическое исследование
германской внешней политики до первой мировой войны. М., 1958.
[1]
Сборник договоров России с другими государствами. 1856 – 1917. М., 1959;
Международные отношения 1870 – 1918 гг. М., 1940; Русско-германские отношения
1873 – 1914 (Документы из секретного архива Министерства иностранных дел). М.,
1922.
[2]
Документы внешней политики СССР. Т.2. М., 1983; Сборник документов по новой
истории. Т.3. М., 1989; Хрестоматия по новой истории. Т.2. М., 1971.
[3]
Тирпиц А. Воспоминания. М., 1990.
[4]
Тарле Е.В. Европа от венского конгресса до версальского мира 1814-1919 гг. Пг.,
1924; Тарле Е.В. Европа в эпоху империализма. 1871-1919//Соч. Т.5. М., 1958;
Фей С. Происхождение мировой войны. Т.1. М. – Л., 1934; Историография
международных отношений в новое и новейшее время. Саратов, 1990; Хальгартен П.
Империализм до 1914 г. Социологическое исследование германской внешней политики
до первой мировой войны. М., 1958.
[5]
Уткин А. Война двух императоров//Вокруг света. 2005. №1. С.146 – 159.
[6]
Прокопьев В.П. История германской государственности. Калининград, 1985. С105.
[7]
Патрушев А. И. Германская история. М., 2003. С.277.
[8]
Прокопьев В.П. История германской государственности. Калининград, 1985. С.106.
[9]
Из истории буржуазной дипломатии и межимпериалистического соперничества в конце
XIX – первой половине XX в.:
Сб. ст. / Отв. ред. С.С. Григорцевич. Томск, 1985. С.177.
[10]
Из истории буржуазной дипломатии и межимпериалистического соперничества в конце
XIX – первой половине XX в.:
Сб. ст. / Отв. ред. С.С. Григорцевич. Томск, 1985. С.178.
[11]
Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая
традиция и нацизм. СПб., 1997. С.70.
[12]
Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая
традиция и нацизм. СПб., 1997. С.37.
[13]
Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая
традиция и нацизм. СПб., 1997. С.38.
[14]
Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая
традиция и нацизм. СПб., 1997. С.39.
[15]
Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая
традиция и нацизм. СПб., 1997. С.39 – 40.
[16]
Бабанцев Н.Ф., Прокофьев В.П. Германская империя 1871 – 1918 гг. Красноярск,
1984. С.108.
[17]
Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая
традиция и нацизм. СПб., 1997. С.41.
[18]
Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция
и нацизм. СПб., 1997. С.42.
[19]
Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция
и нацизм. СПб., 1997. С.42.
[20]
Казанцев Ю.И. Международные отношения и внешняя политика России (ХХ век).
Ростов-на-Дону, 2002. С.48.
[21]
Бабанцев Н.Ф., Прокофьев В.П. Германская империя 1871 – 1918 гг. Красноярск,
1984. С.111.
[22]
Хрестоматия по новой истории. Т.2. М., 1971. С.115.
[23]
Патрушев А. И. Германская история. М., 2003. С.279.
[24]
Казанцев Ю. И. Международные отношения и внешняя политика России (ХХ век).
Ростов-на-Дону, 2002. С.51.
[25]
Из истории буржуазной дипломатии и межимпериалистического соперничества в конце
XIX – первой половине XX в.:
Сб. ст. / Отв. ред. С.С. Григорцевич. Томск, 1985. С.183.
[26]
Казанцев Ю.И. Международные отношения и внешняя политика России (ХХ век).
Ростов-на-Дону, 2002. С.54.
[27]
Сборник документов по новой истории. Т.3. М., 1989. С.371.
[28]
Сборник документов по новой истории. Т.3. М., 1989. С.372.
[29]
Хрестоматия по новой истории. Т.2. М., 1971. С.451.
[30]
Казанцев Ю. И. Международные отношения и внешняя политика России (ХХ век).
Ростов-на-Дону, 2002. С.55.
[31]
Касвинов М. К. Двадцать три ступени вниз. М., 1982. С.37.
[32]
Касвинов М. К. Двадцать три ступени вниз. М., 1982. С.39.
[33]
Касвинов М. К. Двадцать три ступени вниз. М., 1982. С.40.
[34]
Касвинов М. К. Двадцать три ступени вниз. М., 1982. С.42.
[35]
Там же.
[36]
Цит. По Касвинов М.К. Двадцать три ступени вниз. М., 1982. С.44.
[37]
Там же.
[38]
Бовыкин В.И. Очерки истории внешней политики России. Конец XIX
-1917г. М., 1960. С.176.
[39]
Касвинов М. К. Двадцать три ступени вниз. М., 1982. С.49.
[40]
Бовыкин В.И. Очерки истории внешней политики России. Конец XIX
-1917г. М., 1960. С.181.
[41]
Касвинов М. К. Двадцать три ступени вниз. М., 1982. С.51.
[42]
Уткин А. Война двух императоров//Вокруг света. 2005. №1. С.147.
[43]
Уткин А. Война двух императоров//Вокруг света. 2005. №1. С.148.
[44]
Уткин А. Война двух императоров//Вокруг света. 2005. №1. С.148.
[45]
Уткин А. Война двух императоров//Вокруг света. 2005. №1. С.151.
[46]
Казанцев Ю. И. Международные отношения и внешняя политика России (ХХ век).
Ростов-на-Дону, 2002. С.58.
[47]
Сборник документов по новой истории. Т.3. М., 1989. С.380 – 381.
|