Реферат: Фаворитки французских королей

Разумеется, ему была направлено письмо с торжественным приглашением, следовать в столицу. Луи уступил. Он покинул Кант и прибыл в Париж. По традиции французские короли короновались в Реймсе, а уже оттуда следовали в Париж. И коронация Карла 8 состоялась 30 мая 1484 года, а уже 5 июля король вступил в столицу. Итак, ни в июле, ни в августе Луи в Нант не вернулся, и Анна де Боже могла быть этим вполне довольна. Госпожа де Боже затаила обиду под внешней благожелательностью. И чтобы отомстить, она решила помешать его браку с Анной Бретонской. И в самом деле, не лучше ли было связать бретонку узами брака с королем Франции.

Однако в то время как Анна де Боже планировала брак юного короля с герцогиней Бретонской, у него уже была невеста. Звали ее Маргарита Австрийская, очаровательное дитя с синими глазами. Надо признать, что четырнадцатилетний король Карл относился к ней с детской непосредственностью и теплотой. Говорили, что он просто обожает «свою возлюбленную жену – очаровательную маленькую королеву Франции», хотя в действительности брак меж ними вовсе не был совершен.

Маргарита жила во Франции с двух лет. Ее отец, Максимилиан Австрийский (1459 – 1519), происходил из династии Габсбургов и с 1486 года сделался королем Римским, а с 1493 года – императором Священной Римской империи. В 1477 году Людовик 11 захватил принадлежащий Габсбургам город Аррас, а в 1482 году в том же городе между ним и Максимилианом Австрийским был подписан Аррасский мирный договор, положивший конец войне между двумя суверенами. Именно на основании одной из статей этого важного документа отец маленькой Маргариты вынужден был отдать ее руку наследнику французского престола. Жарким июльским вечером 1483 года она прибыла в сопровождении кормилицы в Амбуаз. Потом к ней приблизились Анна и Пьер де Боже в сопровождении папского протонотария, присланного Римом специально для этого случая. Помолвка была отпразднована тут же на площади, украшенной великолепными коврами и гобеленами. Протонотарий соединил руки двух детей, и «наследник престола соблаговолил дважды поцеловать свою невесту». Смерть Людовика 11 нисколько не изменила привычное течение жизни его сына, зато она решительно изменила жизнь его нареченной. Теперь с маленькой Маргаритой обращались как с королевой Франции, – окружив ее множеством придворных, дам и девиц.

Глава3.

Итак, маленькую Маргариту любили в королевстве, и потому планам Анны де Боже было не так-то легко осуществиться. Впрочем, регентша, самая хитрая и проницательная женщина из всех, когда-либо живших», решив любой ценой женить своего младшего брата на маленькой Анне Бретонской, не сказала об этом ни слова никому, даже королю, и терпеливо дожидалась своего часа.

В королевстве было неспокойно. Желая, в союзе с герцогами Бурбонским и Бретонским ,создать коалицию против четы де Боже и тем ослабить ее влияние, Луи Орлеанский писал парламенту', обвиняя Анну в узурпации власти: «Эта особа завладела государством, правит им совершенно по своему усмотрению, нисколько не считаясь с интересами знатных сеньоров, и тем более короля. Она отваживается нарушать постановления Генеральных штатов, повышает налоги, раздает пенсии своим сторонникам, ради своих корыстных интересов опустошает королевскую казну, с таким тщанием, трудом и упорством собранную ее отцом, славным королем Людовиком, любимыми чадами которого все мы являемся. Ясно, что эта женщина стремится к верховной власти и ее подлинная цель самой стать сувереном Французского королевства.

Увы, парижский парламент в лице своего председателя Жана де ля Вакери оказался глух к столь пламенной речи. Понимая, в чем подлинная причина инвектив и нападок Людовика Орлеанского, председатель парламента резко отвечал герцогу: «Разве не следует Вам всеми силами постараться уберечь королевство от войны, а не разжигать пламя братоубийственной распри». Окрик подействовал, но возымел явно обратное действие. Получив послание Жана де ля Вакери, Луи тотчас вступил в переговоры с англичанами, начал собирать под свои знамена войска, даже попросил помощи у императора Максимилиана Австрийского и увлек «союз государей» в «безумную войну», продолжавшуюся два года и показавшую полную неспособность мятежников добиться успеха. Их поначалу успешное движение на Париж было остановлено, после чего им спешно пришлось отступать к Нанту.

Анна де Боже оказалась на практике не только прекрасным и мудрым администратором и государственным деятелем, но и хорошим военачальником, лично и очень успешно руководившим боевыми операциями. Едва ли не каждый день ее отец Франциск принимал послов европейских государей, предлагавших ему помощь и поддержку в обмен на обещание руки и сердца его дочери. Как говорит французский историк Ги Бретон: Сознавая безвыходность положения, престарелый герцог, обезумев от мысли о том, что Бретань может утратить свою независимость, обещал свою дочь всем подряд. У десятилетней Анны Бретонской вскоре появилось множество женихов, в том числе герцог Бекингемский, сын герцога де Рогана, Жан де Шалон, принц Орлеанский, инфант Испанский, Максимилиан Австрийский (отец невесты Карла 8 »~ и Ален д'Альбре, который, владея графством Фуа, царил в Беарне и Наварре...»

Армия коалиции потерпела поражение и практически перестала существовать. Людовик Орлеанский попал в плен. Анна де Боже торжествовала, а 19 августа 1488 года был подписан договор, по которому Франциск, герцог Бретонский, обещал изгнать со своей территории иностранных принцев и солдат и не выдавать замуж своих дочерей, которых у него было две, без специального одобрения короля Франции. Этим он полностью признавал власть своего сюзерена и отказывался впредь от всяких попыток вредить, явно или тайно, его трону. Но 7 сентября 1488 года герцог скончался, на два года пережив и свою законную супругу, и фаворитку Антуанетту де Меньле, таким образом, оставив свою старшую дочь в возрасте одиннадцати лет сиротой. Теперь именно она стала герцогиней суверенной Бретани и все претенденты на ее руку, немногим ранее одобренные ее отцом, вновь устремились на приступ вожделенной цитадели. Переезжая из города в город, она тщетно пыталась укрыться от этих охотников за приданым, и с грустью думала о Людовике Орлеанском. Маленькая герцогиня, горько сожалевшая о разлуке с любимым, заточенным в темнице, вынуждена была уступить одному из женихов – Максимилиану Австрийскому.

Время шло, войска Карла 8 претерпели все трудности осады, взяв в кольцо город, Нант, оборонявшийся мужественным Аленом д'Альбре, одним из претендентов на руку и ложе герцогини Бретонской. Ничто, кроме хитрости, не могло одолеть мужества рыцаря д'Альбре, но герцогиня Бретонская не учла, что ее властная и могущественная соперница недаром была родной дочерью Людовика 11. Анна де Боже, видя, что мужества бретонцев не сломить стойкостью французов, прибегла к хитрости, сообщив Алену д'Альбре о том , что герцогиня Анна, наконец, дала согласие на брак с Максимилианом, и уже идут необходимые приготовления к торжественной церемонии. Отвергнутый претендент не смог сдержать своего негодования на неверность женского нрава и передал Нант

Максимилиан, к своему глубокому огорчению, не смог лично приехать за невестой. Пришлось прибегнуть к практике бракосочетания по доверенности.

Теперь австрийский посол подписывал все официальные документы такой официальной пометкой: «Максимилиан и Анна, римский король и королева, герцог и герцогиня Бретани».

Анна де Боже была встревожена и возмущена. Ее хваленая и хорошо известная проницательность и хитрость потерпели поражение. Требовалось срочно аннулировать этот брак. И дабы обезопасить страну от новых треволнений войны, необходимо было женить Карла 8  на Анне Бретонской. Однако на этот раз Карл 8 » заупрямился.

«Речь идет о спасении Франции», – отвечала на это Анна де Боже. Карл 8хорошо понимал, что от него требуется. Речь шла о походе на Ренн, в котором находилась герцогиня Бретонская. Мысль эта отнюдь не вдохновляла его, но Анна де Боже настаивала и, наконец, вынудила Карла выехать в Амбуаз и там, вдали от глаз любопытной парижской толпы проститься со своей невестой. Та уже обо всем знала, и прощание короля с ней было особенно печально.

Девятилетняя Маргарита, зная, что юный король едет к одиннадцатилетней сопернице, заливалась слезами.

В день всех Святых 1491 года Карл 8 во главе войска в 40 тыс. человек стоял под стенами Ренна, в котором ждала решения своей участи дочь покойного герцога Бретонского. Гарнизон города состоял из 14 тыс. человек, и было совершенно очевидно, что долго держаться против войска короля город не сможет. Герцогине предстояло смириться с вступлением в город французов, которых она ненавидела всей душой, усматривая в них виновников безвременной кончины ее отца. Конечно, ее дядя говорил ей, что Карл 8 намеревается на ней жениться, но это лишь еще сильнее возмущало девочку.

Вскоре Анне де Боже  решила, что просить для короля руки этой юной герцогини, которую он любил сам, будет для него жесточайшим унижением.

В самом деле, узнав о том, какая роль ему предстоит, Людовик стал «белее савана», но согласился, ибо не в его положении было открыто противиться или пренебрегать приказаниями регентши.

С тяжелым сердцем Людовик Орлеанский отбыл в Ренн и предстал перед герцогиней. Он воочию убедился в том, насколько она похорошела, и лишь с великим трудом удалось ему подобрать слова для изложения просьбы Карла 8.

Ответ Анны был краток и немного надменен:

– Пусть придет и посмотрит на меня, – сказала она и заплакала, «ибо очень ненавидела человека, за которого ее хотели выдать замуж»'.

Несколько дней спустя, состоялась встреча Карла и Анны, подготовленная весьма искусно. Карл направился к дворцу герцогини Бретонской, чтобы там торжественно приветствовать ее. Они остались одни. Сейчас у них была возможность вдоволь насмотреться друг на друга. Обоих обуревали совершенно противоположные чувства. Король нашел герцогиню прелестной.

Анна же была в отчаянии, ибо король показался ей сущим уродом.

Но вполне отдавая себе отчет в том, что ее отказ повлечет за собой полное разорение герцогства королевскими войсками, присоединение Бретани к Франции и, может быть, пленение молодой герцогини, она согласилась на брак. Помолвка состоялась через три дня в глубочайшей тайне. Однако кому-то из французских вельмож пришла в голову престранная и коварная мысль пригласить посла императора Максимилиана, Вольфганга фон Польхейна, уже известного нашему читателю по сцене торжественной и комичной церемонии «брака по доверенности». Естественно, тот отклонил это любезное приглашение и тотчас выехал на родину, спеша сообщить своему господину о нанесенном ему оскорблении.

Вскоре маленькая бретонка начала забывать о том, насколько некрасив ее жених. Церемония бракосочетания была назначена на 6 ноября 1491 года и состоялась в замке Ланже. Здесь же были устроены пышные празднества. На другой день после бракосочетания Карл поспешил принести свои извинения и объяснения Маргарите Австрийской. Для этого он торжественно выехал в Амбуаз и уведомил свою несостоявшуюся супругу обо всем происшедшем.

В Европе события, потрясавшие Францию и ее двор, наделали немало шума. Император австрийский Максимилиан, узнав о браке Карла 8 и Анны Бретонской, впал в необыкновенный гнев, ибо у него похитили не только жену, но и герцогство Бретонское, ставшее отныне частью, и одной из наилучших, французской короны. Он метал громы и молнии против гнусного прелюбодея и клятвопреступника, ибо только такими словами отныне Максимилиан намерен был именовать доброго короля французов. Помимо этого, он упрямо повторял, что брак, заключенный в Ланже, не является законным и что, кроме того, король Франции похитил и изнасиловал юную герцогиню Бретонскую.

Но одним – страдания, другим же – радости бытия, как это обыкновенно и бывает в жизни. Маргарита Австрийская, отвергнутая Карлом 8 », направляясь к своему новому супругу и, попав в страшную бурю, изливала свою печаль и ожидание неминуемой смерти в словах горестной эпитафии, оказавшейся впрочем, явно преждевременной, а ее обидчик Карл8, безумно влюбившийся в Анну Бретонскую, теперь мог без всяких угрызений совести посвятить себя супруге. Герцогиня после ночи в Ланже испытывала постоянное влечение к королю. Она оказалась на редкость пылкой, требовательной и изобретательной партнершей и постоянно принуждала мужа к самым изнурительным подвигам сладострастия. Конечно, Карл 8» обожал любовные игры, этот утонченный вид любовных турниров не рыцаря с рыцарем, а рыцаря с дамой, не только позволяющий себя победить, но и частенько побеждающий якобы неодолимого соперника своей слабостью, сладострастной истомой, искусством пылкого и опытного тела. Но ради своей сладострастной королевы, надолго изгнавшей из постели короля всех незаконных любовниц и фавориток, он даже приказал украсить замок Амбуаз, построить там новые башни, возвести новые великолепные здания, украсить покои чудными гобеленами и устроить необычайно изысканную ванную комнату. Однако страсть подвигла его на большее, гораздо большее. Ради прекрасных глаз своей молодой супруги король начал готовиться к завоеванию Неаполя, хотя город этот лежал за тридевять земель от его владений, что требует некоторых пояснений.

Карл 8 считал себя прямым наследником анжуйских государей, владения которых еще столетие назад распространялись на южную Италию и Сицилию, а потому считал свои претензии вполне обоснованными, а возможность проявить свое королевское великодушие в благодарность за ночи любви совершенно необходимой. В течение года длились приготовления, и осенью 1493 года королевские войска выступили в поход. В сентябре 1493 года Карл во главе великолепно снаряженного и экипированного войска покинул Амбуаз и направился к Лиону, где должен был расстаться с супругой и в печальном, но героическом одиночестве следовать в Италию.

Ио, думая о предстоящих трудах бога войны Марса, король не мог, не умел унять сладостного безумия, зароненного в его сердце и чресла королевой.

Думая о том, чтобы покрыть себя неувядающей славой на полях Италии и, более того, предпринимая все это ради прекрасных глаз своей супруги, он вез с собой в особой, необыкновенно удобной, просторной и красивой повозке несколько молодых, красивых и весьма благосклонных к нему дам, в обязанности которых входило ни в коем случае не допустить вынужденного охлаждения его любовного пыла и ослабления или увядания копья Венеры. Итак, за ним следовал маленький гарем. Во время путешествия король верхом на своем белом иноходце постоянно, пока не простился со своей супругой в Лионе, путешествовал между экипажем королевы и повозкой с придворными дамами. Иногда он останавливал кортеж и помогал одной из длинноногих, стройных девиц сойти на землю. После этого они уединялись в кустах или за деревьями, росшими вдоль дороги, и отсутствовали, как правило, довольно краткое время. Королева плакала, но делала вид, что ничего не замечает.

Войска шли вдоль Луары, затем повернули в сторону Орлеана, Жьена, Кона и Невера и остановились в Мулене. Здесь после окончания своего регентства жила Анна де Боже. Она, даже теперь, выпустив из рук бразды правления страной, пеклась о ее интересах и потому пыталась отговорить Карла от предстоящего похода, но тот не желал ничего слышать.

Через два дня после отбытия из Мулена король прибыл в Лион. Здесь в честь королевской четы были устроены грандиозные празднества.

Его величество на шесть долгих сладостных месяцев задержался на берегу Роны. И хотя ему по прежнему верно служил его сераль, все же ему не удалось избежать очаровательных сетей местных молодых женщин и их неотразимого обаяния. Еще до того, как вступить в земли врага, он предался яростным плотским сражениям и битвам, немало изнурявшим его организм. Ходили слухи, что втайне от королевы он дал себе слово (ставшее, впрочем, известно придворным) овладеть всеми красавицами высшего лионского общества, прежде чем отбудет в Неаполь. И надо сказать, что скоро ему удалось завоевать благосклонность всех этих дам, ибо уже через несколько недель он познал их всех.

Увы, развратная жизнь начала утомлять его, по словам другого летописца, до такой степени, «что его плоть таяла на костях, а тело было похоже на проткнутый бурдюк, опустошавшийся в честь даме. Вот каковы были воистину галльский темперамент и пыл этого человека.

Кое-кто был очень встревожен подобной досадной слабостью короля и попытался объяснить ему, что величие трона не вяжется с постоянным развратом. Однако никому этого сделать не удалось, ибо Карла постоянно толкал на путь сладострастия герцог Орлеанский, который, как сообщает историк его времени Сен- Желе, был распорядителем фривольного времяпрепровождения государя. Что ж, следует признать, что расчет был верен. Силы довольно слабого короля и в самом деле следовало истощить, чтобы потом самому не только возглавить Итальянскую кампанию, но и, что было вполне вероятно, возложить королевскую корону на свою голову. Одним словом, разврат истощал Карла8, однако он худел, но держался, ибо Людовик Орлеанский совсем забыл, что худые люди нередко поразительно выносливы, особенно в любовных делах. Правда, король появлялся с огромными мешками под глазами и с явными признаками изнурения, но, тем не менее, был в отличном здравии.

Наконец в июле 1494 года король Франции решил начать поход в Италию. Но не тут-то было. Неаполитанцы, хорошо зная о слабостях короля к слабому полу, поспешили нанести предупреждающий удар. Они нашли в Лионе необыкновенно красивую, но совершенно незнатную женщину, которой было поручено задержать короля как можно дольше. И в самом деле, она поразила и покорила Карла.

Сторонники Франции недоумевали. Лодовико Сфорца, герцог Миланский поручил своему послу начать переговоры с Карлом 8.В итоге, король решил срочно выступать.  23 августа 1494 года армия вышла из Лиона в Гренобль, в котором королевская чета, наконец, рассталась. Прежде всего, войско двинулось прямо на Асти и даже через Альпы на Турин. Приближаясь к городу, король совершенно неожиданно для себя обнаружил, что денег для продолжения едва начавшейся кампании у него явно недостаточно – весьма запоздалое открытие, свидетельствующее не столько о том, что военные приготовления были чересчур огромны и тяжелы для казны, но еще и о том, как опасна даже государственной казне и государственным мужам всякая, и особенно королевская, склонность к чрезмерным и неумеренным удовольствиям.

Но и на сей раз счастье в любви не оставит Карла 8. Дамы слишком почитали короля Франции, и некая маркиза де Монферрат стала новой жертвой поклонения со стороны короля. Вот что говорит об этом Коммин: ...король пошел на Турин, где одолжил у мадам Савойской, дочери покойного маркиза Гульельмо Монферратского и вдовы Карла Савойского, ее драгоценности, которые заложил за 12 тысяч дукатов. Несколько дней спустя он прибыл в Казале к маркизе Монферратской, юной и мудрой даме, вдове маркиза Монферратского. Она так - же предоставила свои драгоценности, которые также были заложены за 12 тысяч дукатов. Армия возобновила свой путь на Турин и Асти, где герцог Миланский Лодовико Сфорца приветствовал его вместе со своей женой Беатриче. Зная характер короля и его чувственные наклонности, герцог привез с собой фрейлин герцогини, и множество дам ослепительной красоты, и те, разумеется, должны были играть отнюдь не второстепенную и малозначительную роль на переговорах.

Собственно, успеху этого дела способствовали три небольшие армии. Французы, швейцарцы и люди герцога Миланского действовали на суше, Людовик Орлеанский – на море. Все шло благополучно, им сопутствовал успех.

Страницы: 1, 2, 3, 4