Реферат: Начало гражданской войны в Крыму

Государственным гербом Крыма утверждался герб Таврической губернии, флагом - голубое полотнище с гербом в верхнем углу древка. Столицей объявлялся Симферополь. В ранг государственного языка был возведен русский, но с правом пользования на официальном уровне татарским и немецким.

Экономический раздел был скуден. Правительство пыталось уйти от чрезвычайных мер в сфере народного хозяйства, свойственных и большевикам, и белым режимам. Восстанавливалось право частной собственности, с возвращением конфискованного в дни большевистского правления. Вводилась свобода торговли, но ставился акцент на усиление борьбы со спекуляцией. В целях повышения результативности этой борьбы, легализовалась торговля спиртным, запрещенная еще в марте 1917 года. Говорилось о развитии сети шоссейных и железных дорог, а также - курортного дела, что в условиях военного времени было заведомо нереальным. Наконец, планировался выпуск собственных денежных знаков.

Итак, Совет министров первого Крымского краевого правительства утвердил программу действий. На первый план в ней вышли интересы помещиков и иных крупных собственников. Ни крестьянский, ни рабочий, ни национальный вопросы не удостоились разделов. Согласно нынешней терминологии, в Крыму установился авторитарный политический режим при рыночной экономике и с узкой социальной базой. Это и было залогом его скорого падения. Программа зеркально отразилась в составе правительства. В него вошли: в качестве премьер-министра, министра внутренних, военных и морских дел М.А.Сулькевич (его товарищи - князь С.В.Горчаков, до Февральской революции - таврический вице-губернатор); министра иностранных дел - Дж. Сейдамет; министра финансов, промышленности, торговли и труда и временно управляющего министерством юстиции - граф В.С.Татищев, бывший банковский делец с не совсем чистым прошлым; министра земледелия, краевых имуществ и снабжения - немецкий колонист Т.Г.Рапп; министр путей сообщения, общественных работ, почт и телеграфов - инженер, генерал-майор Л.Л. Фриман; краевого контролера и секретаря, временно управляющего министерством исповедания и народного просвещения - землевладелец, лидер крымских аграриев, бывший цензовый гласный, полунемец-полуармянин В.С. Налбандов (кстати, один из деятельнейших членов правительства).

Приведенный список стоит дополнительных комментариев. Ряд правительственных лиц занимал настолько несхожие позиции, что распад кабинета становился не более чем делом времени. Националист Сейдамет и прагматик, русофил Татищев были обречены оказаться по разные стороны баррикад. Не стоит упускать из виду и позицию не пожелавших участвовать в правительстве земских деятелей и членов кадетской партии кандидатура В.Д. Набокова была практически утверждена, но отпала в последний момент, настроенных радикальнее кабинета и резко критиковавших его за антидемократические тенденции, бюрократический стиль руководства и упразднение самоуправления. Кадеты выжидали удобного момента. Они еще скажут, и довольно решительно - пользуясь благоприятной обстановкой и не страшась за свою безопасность, - свое слово.

Председатель Симферопольской городской думы П.И. Новицкий по распоряжению министра В.С. Татищева был привлечен к суду за то, что посмел объявить об открытии думского заседания 29 июня, когда, согласно Декларации, все городские думы были распущены. Что касается большевиков, то они находились вне закона и действовали в глубоком подполье. Губернский комиссариат был упразднен. Подверглись запрещению даже слова "губернский" и "таврический", что приводило к анекдотическим ситуациям.

Политическая конфронтация нарастала, проникнув и внутрь кабинета. 13 сентября разразился правительственный кризис. Свою версию раскола изложил в письмах Налбандову Татищев. Вероятно, за этой цепью взаимных обвинений скрывалось главное: ориентация на Антанту и Добровольческую армию столкнулась с ориентацией на Германию и Турцию.[13]

Воспоследовала министерская чехарда: министром юстиции стал А.М.Ахматович, литовский татарин, как и Сулькевич, министром снабжения - бывший уполномоченный по земледелию в Крыму Е.Молдавский, управляющим этого же министерства - В.Л. Домброво, временно исполняющим обязанности министра земледелия и краевых имуществ - И.А. Богданович, управляющим министерства финансов, торговли и промышленности - сенатор Д.И. Никифоров после отъезда в Киев в конце сентября его заменил управляющий казенной палатой А.П. Барт, краевым контролером - известный татарский общественный деятель М.М. Кипчакский, управделами - Н.А. Воейков, министром народного просвещения и исповеданий - полковник П.Н. Соковнин, бывший посол России в Турции, тайный советник, сенатор Н.В.Чарыков.

Кабинет Сулькевича был вынужден постоянно держать в поле зрения национальные проблемы, будучи сам, по оригинальному выражению Оболенского, "анациональным", тем более, что на этом настаивали германские власти. Он пошел, пожалуй, в их решении далее всех образований на территории полуострова в годы гражданской войны. 30 июля Сулькевич уведомил Директорию о признании Краевым правительством культурно-национальной автономии крымских татар и заверил, что МВД не будет препятствовать утверждению уставов национально-общественных организаций. На следующий день уездным и окружным начальникам и начальникам городских полицейских отделений было приказано в виду происходивших случаев вмешательства чинов полиции в дела Крымскотатарской Национальной Директории, предписываю всем чинам полиции оказывать должностным лицам означенной Директории полное содействие по исполнению возложенных на них обязанностей. Заметный контраст с отношением к крымскотатарскому узлу как большевиков в начале 1918 года, так и администраций А.И. Деникина и П.Н. Врангеля в дальнейшем. Немецким колонистам возвращались земли, конфискованные у них в первую мировую войну. Их положение в период германской оккупации стало, естественно, вполне устойчивым.

Однако радикально-националистические элементы стремились к большему, что показывает хотя бы цитировавшаяся выше "записка" Хильми-Айвазова-Сейдамета. В августе министр иностранных дел Сейдамет отправился в Германию и в Крым более не возвращался если не считать сомнительных сведений в советских источниках о появлении его на Южном берегу в начале 20-х годов. Как оказалось, он, снова втайне от кабинета, вез с собой бумаги правой крымскотатарской группы и обращение за подписью трех лиц, именовавших себя Центральным Управлением Германской связи Края. Последние, П.Штолль, А. Нефф и Э. Штейнвальд, от имени "немецкого населения" высказывали солидарность "с татарами в отношении об отделении полуострова от Великороссии и Украины и образовании из него особой государственной единицы", прося у Берлина "защиты и помощи".[14]

Такие "дипломатические" маневры министра иностранных дел вызвали предельное возмущение пребывавшего там же, в Берлине (с тщетной надеждой получить заем в 50 миллионов марок), Татищева. Он пишет Налбандову, узнав о шагах Сейдамета, 2 сентября, что предъявление подобных бумаг "моим товарищем по кабинету, находящимся со мною в одной политической миссии, тайно от меня, создало здесь впечатление о полном отсутствии солидарности... членов Правительства и тем значительно подорвало авторитет его. Такой образ действия Д. Сейдамета глубоко оскорбил меня, как русского человека, выставляя меня предателем своей родины; им я никогда не был и не буду". Подчеркнув постоянный "примирительный" характер своей позиции в правительстве, Татищев резюмировал несовместимость ее с "узкошовинистической политикой" Сулькевича и Сейдамета. Это послужило еще одной причиной его отставки.

Национальные трения, как и политические разногласия, все более ставили под сомнение перспективы первого Краевого правительства. Что касается обвинений в "шовинизме" Сулькевича (не знавшего даже татарского языка), то они представляются нам не слишком убедительными. Речь шла, скорее, о поисках точки опоры, вполне извинительных в запутанной ситуации 1918 года. У нас нет доказательств тому, что Сулькевич был осведомлен о намерениях Сейдамета.

В сентябре наметились позитивные - очень слабые - сдвиги в отношениях с Украиной. Прекратилось ожесточенное таможенное противостояние, появилась телеграфная связь, потом стали доходить письма. Правда, таможня под Мелитополем сохранилась. Но обе стороны, по настоянию германского командования, согласились на переговоры.

26 сентября крымская делегация направилась в Киев. В нее вошли: А.М. Ахматович, председатель, далее - Н.В. Чарыков (получив 7 октября полномочия руководить делами внешних сношений, сменил Ахматовича на посту председателя), Л.Л. Фриман, В.Л. Домброво, позднее - Д.И. Никифоров; а также представители Курултая (Ю.Б. Везиров) и Центрального Органа Союза крымских немцев (Т.Г. Рапп, А.Я. Нефф). Линия поведения делегации была санкционирована Сулькевичем и Краевым правительством. Представительную украинскую делегацию возглавил премьер-министр Ф.А. Лизогуб. От германского командования присутствовал принц Рейс. Это свидетельствовало о высокой степени серьезности отношения сторон к переговорам.[15]

Они шли с большим напряжением, продемонстрировав два противостоящих направления. Если Симферополь предлагал начать работу с обсуждения экономических вопросов, то Киев настаивал на приоритете вопросов политических, подразумевая под последними присоединение Крыма к Украине с последствиями. Украинская делегация представила Главные основания соединения Крыма с Украиной из 19 пунктов. Суть их сводилась к следующему: "Крым соединяется с Украиной на правах автономного края под единой Верховной властью Его Светлости Пана Гетмана"; международные отношения, управление армией и флотом, законодательство, финансы находятся в ведении Украины (правда, Крым мог иметь собственные вооруженные силы); сферы местного самоуправления, торговли, промышленности и земледелия, народного просвещения, религиозная, национальная, здравоохранения, путей сообщения (кроме железных дорог), определение государственного языка подлежат ведению Крыма и на них "не распространяются общие законы Украинской Державы"; при гетмане состоит статс-секретарь по крымским делам, который назначается гетманом из числа трех кандидатов, предложенных Крымским правительством.

Как видим, Киев предлагал Крыму весьма широкую автономию. Однако крымская делегация, исходя из того, что "по отношению к Украине Крым совершенно независим и самостоятелен", расценила Основания как не "проект соединения", а "проект порабощения". Принятие украинского проекта (особенно пунктов о признании верховной власти гетмана и передаче части крымской собственности Украине), подчеркнула делегация в своем отчете, повлекло бы за собой такое изменение в политическом положении Крыма и такой ущерб его материальным интересам, что осуществить подобное изменение без ясно выраженной воли Крымского народа Делегация не считала себя правомочной.

Симферополь, отвергнув Основания, выдвинул Контрпредложение Крымской Делегации, предлагая "установить с Украинской Державой федеративный союз" и заключить двусторонний договор. Делегация Украины проигнорировала этот документ и 10 октября прервала переговоры. Последняя встреча представителей (без Лизогуба) состоялась 12 октября, затем был заключен ряд частных соглашений. Встреча министров иностранных дел 16 октября уже не могла иметь никаких последствий: зашатались оба правительства.

Любопытна платформа крымских земцев, за ними в первую голову стояла кадетская организация, которые, исходя как из экономических, так и из политических соображений, в письме премьеру Украины высказались за соединение Крыма с Украиной, поскольку только объединенный с Украиной Крым может снова стать частью нашей возродившейся родины (России).[16] Такое присоединение принесло бы ущерб самому украинскому государству; в состав его вошло бы население явно ему враждебное, ибо ни русские, ни немцы, ни татары украинцами быть не желают. Напротив, автономия Крыма - это путь к умиротворению внутренней вражды. На этом пути примирятся как крымские сепаратисты, так и те, кто живет надеждой на воссоздание великой России. Однако изменились обстоятельства - и кадеты кардинально меняют позицию. Но теперь политическая ситуация изменилась. Теперь, когда грядет всеобщий мир, нам нечего соединиться сепаратно с отдельной частью быв. России, в особенности с такой, которая стоит против объединения России.

Укреплению суверенности Крыма служило также формирование судебной системы и собственной армии. Постановлением от 12 июля был создан Крымский краевой военно-окружной суд для рассмотрения дел лиц, виновных в преступлениях против личности и собственности, совершенных за время с 25 октября 1917 года, и в попытках ниспровержения установленной Краевой власти; учреждается Крымский Правительствующий Сенат Крымская судебная палата, Верховный уголовный суд; вносятся дополнения и изменения в Устав уголовного судопроизводства, гражданского судопроизводства, Устав о наказаниях.

Военная деятельность кабинета генерала Сулькевича, по понятным причинам, отличалась исключительным напором и многообразием. Быстро подбирается штат военного министерства, вводятся должности уездных военных начальников. 24 июля помощником военного министра то есть Сулькевича назначается генерал-майор, тоже литовский татарин, А.С. Мильковский. Был сформирован Отдельный Крымский пограничный дивизион, созданы управление Крымской краевой внутренней стражи, караульная служба. Подчеркнуто особая политика проводится в отношении военнослужащих татар. В частности, к военному министерству прикомандировываются мусульманские священнослужители, утверждается штат причта полковой мечети Крымского конного полка. Узакониваются офицерские звания, присвоенные его бойцам Дж. Сейдаметом еще в начале января, когда он занимал пост директора военных дел. С целью укрепления дисциплины была отменена Декларация прав военнослужащих Временного правительства и введены Временные правила о судах чести для офицеров бывшей Русской армии. Учреждается даже специальная комиссия для разработки формы крымских войск. Пока же разрешалось донашивать форму Русской армии, но с изменениями. По решению 16 октября, для генералов, офицеров, врачей сохранялась кокарда овальная, но "с заменой двух черных ободков в середине - голубыми", такая же, но круглая, - для военных чиновников, для солдат - овальная, с наружным ободком белым металлическим. Погоны, лишившись номеров и шифровки, приобрели отметку рода войск (у генералов и офицеров); для солдат вводились погоны алого цвета с синей выпушкой. 31 июля самим Сулькевичем был составлен текст присяги на верность Крымскому краевому правительству акцентируя тем самым светский характер создаваемого многоконфессионального государства. Милитаризация и "авторитаризация" режима имели, очевидно, дальний прицел. И вряд ли они могли устроить немцев, которые "категорически запрещали в Крыму" формировать вооруженные силы. Впрочем, амбициозным планам Сулькевича не суждено было осуществиться. Экономика Крыма, несмотря на экстремальность ситуации, сохраняла жизнеспособность. Не питавший симпатий к Сулькевичу и его политике.

Правительство активизировало свою, вначале довольно беззубую экономическую политику. Централизовав заготовку хлеба в руках Крымской краевой продовольственной управы, оно ввело твердые закупочные цены. Большие запасы зерна с вакуфных земель собрала в свои амбары Директория, настаивая на исключительном праве оказывать помощь нуждающимся крымским татарам без посредничества властей. Неплохим оказался урожай фруктов. Но таможенные свары на время существенно сбили цены: Крым затоварился.

В торгово-промышленной сфере правительство стало активно использовать политику налогов, акцизов, пошлин. К 9 августа был восстановлен Севастопольский торговый флот. 14 августа создается Керченское казенное рыболовство, самостоятельное казенное коммерческое предприятие на рациональных началах и урегулировании рыночных цен, причем со своим флагом. Проблемы с топливом подтолкнули Совмин к организации инженерной разведки Бешуйских угольных копей неподалеку от Бахчисарая. 11 октября было принято постановление об ассигновании 10 тыс. рублей на разведку залежей бешуйского бурого угля.[17]

Итак, кабинет Сулькевича, избегая крупных реформ, в самой широкой степени использовал методы государственного регулирования экономики. Ощущая острую нехватку наличности, правительство принимает 16 августа решение о выпуске обязательств на сумму до 20 миллионов рублей купюрами в 500, 1000 и 5000 рублей, которыми продовольственная управа расплачивалась за сданный хлеб. Совмин обещал погасить их, начиная с 1 января 1919 года. В обращении они находились только при первом Краевом правительстве. Имели в Крыму хождение и краткосрочные обязательства Государственного казначейства России (1000 и 5000 рублей), равно как и бумаги Займа Свободы 1917 года, проштемпелеванные Крымским краевым банком. Предприятия и конторы выпускали свои боны. А 9 сентября, подстегнутый отказом Берлина предоставить заем, Совмин поручил управляющему Минфином Д.И. Никифорову не позднее следующего заседания предоставить проект изготовления денежных знаков Крымского Краевого Правительства.

Инфляция, хотя и не достигнув пока в Крыму галопирующего уровня, сильно сказывалась на благосостоянии. Свидетельство тому - забастовки на Морском заводе Севастополя, портовых рабочих Керчи (май-июнь), рабочих табачных фабрик Феодосии (июнь, август), аптечных работников Ялты и Севастополя (август) и др. Это благоприятствовало деятельности большевиков, но и их зимне-весенние "опыты" были еще свежи в памяти крымского населения и не вызывали расположения. Правительство пыталось вводить компенсации, например, служащим которые, тем не менее, "буквально голодали", причем при всех режимах, продовольственные пайки и другую помощь бедствующим категориям населения. 7 августа были введены карточки на печеный хлеб из расчета 1 фунт на человека в день.[18]

2 августа в Симферополе открылась биржа труда. Парадоксально, но обращались туда немногие. Безработица в Крыму, несмотря на перенасыщенность беженцами, не достигла масштабности: часть населения с приходом немцев подалась в Россию, часть - принялась торговать, чем попало, часть - была занята на полевых и садовых работах. Немало трудоустроили профсоюзы, руководимые по-прежнему меньшевиками. Но с ноября безработица стала расти.

Тем временем Германия, Австро-Венгрия и Турция стремительно катились к военному поражению и общественным потрясениям. Экономические показатели поползли вниз. Под боком действовала Добровольческая армия. Все эти разнородные факторы сильнейшим образом резонировали в крымской общественно-политической среде. Во-первых, падал авторитет - и так невысокий - правительства Сулькевича. Журналисты не жалели самых темных красок, перечисляя грехи режима. Если первая ошибка сразу поставила в оппозицию правительству широкие слои демократии, то вторая подорвала к нему доверие всего населения и, главным образом, буржуазии. Наконец, третья ошибка - неумение окружить себя подходящими помощниками. В каждом министерстве свили себе гнезда бывшие бюрократы, которые очень быстро "обюрократили" всю машину. Классовые конфликты разрывали народ на враждующие группы.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6