Реферат: Политическая полиция России в конце XIX – начале XX вв

Сведения внутреннего наблюдения развивало и проверяло наблю­дение наружное, осуществлявшееся при помощи филеров. Само до себе наружное наблюдение не могло объективно осветить револю­ционную организацию и в опубликованной в 1908 г. организационным бюро при ЦК партии социалистов-революционеров инструкции указы­валось, что "наибольшую выгоду из наружного наблюдения можно получить только при строгом сообразовании его с указаниями внутрен­ней агентуры"[13]. В филерскую службу принимались строевые запасные нижние чины, преимущественно унтер-офицеры, не старше 30 лет Упоминавшаяся инструкция предъявляла к филерам столь высокие требования, что на практике выполнение их было весьма сомни­тельным. Так, пункт второй предписывал, что филер "должен быть политически и нравственно благонадежным, твердым в своих убеждениях, честным, смелым, ловким, трезвым, развитым, сообрази­тельным, правдивым, откровенным, но не болтливым” дисциплини­рованным, выдержанным, уживчивым, крепкого здоровья, с хорошим зрением, слухом и памятью, с такой внешностью, которая позволяла бы ему не выделяться из толпы "[14]. Интересно, что чрезмерная нежность к семье считалась качеством несовместимым с филерской службой. Лица польской и еврейской национальностей в филеры не принимались. Принятому в службу наружного наблюдения новичку поручали сначала наблюдение за своим же служащим, и если с этой задачей он справлялся успешно, ему доверялось настоящее наблю­дение, причем на первый случай он назначался в помощь старо­му, опытному филеру. Если филер впервые брал под наблюдение лицо, он давал ему кличку и наблюдаемый, таким образом, имел два псевдонима - один внутреннего, а другой наружного наблюдения. Начальство внушало филерам, что наблюдение должно быть строго конспиративным и что лучше вовсе бросить его, чем дать себя заметить. Если наблюдаемый ускользал от филера, последний должен был, не боясь выговоров и взысканий, доложить об этом начальству. В тех случаях, когда филер скрывал, что ему не под силу вести наблю­дение, и руководство узнавало об этом, его ждало строжайшее нака­зание. В розыскных учреждениях любили правду и к недобро совестным сотрудникам относились более чем сурово. Заведовавший при Зубатове наружным наблюдением Московского охранного отде­ления Е.П. Медников просто избивал филеров, дававших ложные сведения.

К тайной работе полиции относился и негласный надзор, органи­зация и осуществление которого регламентировались "Положением о негласном полицейском надзоре", утвержденным министром внутрен­них дел гр. Игнатьевым 1 марта 1882 г.[15] В отличие от надзора гласного, как меры пресечения и наказания, негласный надзор был мерой превентивной, и § 1 Положения 1 марта 1882 г. определял его как способ, предупреждения государственных преступлений посред­ством наблюдения за лицами сомнительной благонадежности. Поскольку негласный надзор осуществлялся способами, исключав­шими возможность лицу поднадзорному знать о ведущемся за ним наблюдении, таковое, естественно, не могло подвергаться стеснениям в свободе передвижения, образе жизни и выборе занятий, как это имело место при надзоре гласном.

Негласный надзор, согласно § 3 Положения 1 марта 1882 г., уч­реждался исключительно Департаментом полиции - либо по непо­средственному его указанию, либо вследствие представлений мест. Из этого правила было только три исключения. Без разрешения Департа­мента надзор устанавливался за студентами, исключенными из высших учебных заведений за участие в политических беспорядках, за лицами, возвращенными из административной ссылки и освобожденными от гласного надзора полиции, и лицами, отбывавшими тюремное заклю­чение за совершение государственных преступлений.

В соответствии с § 4 Положения 1 марта 1882 г. негласный надзор осуществлялся жандармерией и общей полицией. Этот факт был "вея­нием времени" - времени объединения всех полицейских сил Россий­ской империи против революционного движения.

§ 5 устанавливал, что "начальники губернских жандармских управ­лений действуют в сей области служебной деятельности по согла­шению с губернаторами и градоначальниками при содействии чинов подчиненной сим последним общей полиции". Взаимодействие жандар­мов и губернских властей существенно расширяло возможности над­зора, так как через канцелярию губернатора и губернское правление проходила вся информация о жизни губернии. Например, канцелярия губернатора, ведавшая выдачей видов на жительство, немедленно ставила в известность жандармерию о предполагавшемся выезде поднадзорного в другую местность. Как видим, надзор осуществлялся совокупной деятельностью полиции, жандармерии и администрации. В фондах ГА РФ сохранились дела об учреждении негласного надзора, изучение которых дает возможность воссоздать порядок установления и формы его проведения. Так, 2 августа 1895 г. начальник Московского губернского жандармского управления сообщил своему помощнику в Московском и Звенигородском уездах, что состоящий под негласным надзором полиции бывший студент Харьковского ветеринарного института А.В. Тесленко прибыл в с Кусково, и предписал установить за ним негласный надзор. 3 августа помощник начальника губернского жандармского управления отдал приказ пунктовому унтер-офицеру "...предписываю тебе, по установлении места жительства означенного Тесленко, иметь за ним негласный надзор и мне донести немедленно, а затем доносить мне последовательно. 3 августа пунктовый унтер-офицер донес помощнику начальника губернского жандармского управления, что "негласноподнадзорный ветеринар А.В. Тесленко живет на даче Власова в с. Кусково первого стана Московского уезда по отпускному билету от Главного Военно-медицинского инспектора от 19 июля 1894 г. за № 10197. За Тесленко надзор мною установлен с 6 сего августа"[16]. 11 августа в дело включилась полиция и уездный исправник уведомил помощника начальника губернского жандарм­ского управления, что "бывший студент Харьковского Ветеринарного института А.В. Тесленко прибыл на жительство в с. Кусково на дачу Власова. Негласный надзор за ним учрежден"[17]. Интересно, что отъезд Тесленко первой заметила полиция и 24 августа исправник донес в губернское жандармское управление, что "состоящий под негласным надзором полиции А.В. Тесленко из с. Кусково 21 сего августа выбыл на жительство в г. Москву"[18]. Аналогичное сообщение жандармского унтер-офицера было отправлено в губернское жандармское управ­ление через три дня.

Способы ведения негласного полицейского надзора также опре­делялись по соглашению губернатора или градоначальника с началь­ником жандармерии. Сведения о поднадзорных доставлялись чинами общей полиции, пунктовыми унтер-офицерами, а также агентами наружного и внутреннего наблюдения и стекались в жандармское управление, где велся учет лиц, подчиненных негласному надзору.

Обо всех поднадзорных велись особые списки: общие по всей Империи в Департаменте полиции и частные по каждой губернии. Были разработаны специальные формы, по которым велся учет. В каждом губернском жандармском управлении велся алфавит по форме "литера А". Сюда заносились подробные сведения о прошлой жизни поднадзорного, о его семейном и имущественном положении, сведения о поводе, по которому учрежден надзор, а также год, число и номер распоряжения Департамента полиции об установлении надзора. Кроме того, о каждом поднадзорном велось дело, куда заносились все получаемые о нем сведения

Если поднадзорный временно выезжал в другую местность, жандармскому управлению последней высылалось извещение по форме "литера Б", в котором указывались установочные данные и повод учреждения надзора. По прибытии поднадзорного на ста­рое место жительства, "литера Б", пополненная новыми сведениями, возвращалась в подлежащее жандармское управление, где приобща­лась к его делу. В том случае, когда поднадзорный переезжал в другую губернию на постоянное жительство, его дело пересылалось в соответ­ствующее жандармское управление, которое и продолжало надзор. О всех подобных переездах ставился в известность Департамент полиции. Так, жандармское управление, территорию которого покидал поднадзорный, направляло в Департамент "литеру Г", в которой указывалась избранная поднадзорным для жительства местность и номер сооб­щения о выезде начальнику жандармского управления последней. При­нимавшее поднадзорного управление сообщало в Департамент поли­ции "литерой Д" о его прибытии, указывая адрес места жительства.

Каждые шесть месяцев жандармские управления, согласно § 12 Положения 1 марта 1882 г. отсылали в Департамент полиции полу­годовые ведомости о лицах, состоящих под надзором. В этих доку­ментах, называвшихся "литера В", сначала помещались лица, надзор за которыми был установлен либо по непосредственному, распоряжению Департамента полиции, либо по представлению местных властей, затем лица, состоящие под негласным надзором по освобождении от тюремного заключения. В конце ведомости содержались сведения об исключенных из высших учебных заведений за политические бес­порядки. К "литеру В" прикладывались листки на каждого поднад­зорного с краткой аттестацией. § 12 Положения требовал, чтобы в аттестациях отсутствовали "общие выражения", как, например, "неблагонадежен", или "находится в сношении с неблагонадежными людьми".

Положение 1 марта 1882 г. не указывало, на какое время учреж­дался негласный надзор, предоставляя решение этого вопроса усмот­рению жандармерии и Департамента полиции. 1 декабря 1889 г. цир­куляром министра внутренних дел № 4113 было установлено, что нормальным сроком негласного надзора считается два года с момента его учреждения[19]. Если за это время в поведении поднадзорного не было замечено ничего предосудительного, жандармское управление одновременно с полугодовой ведомостью отсылало в Департамент по­лиции представление о снятии надзора. Если в департаменте не имелось порочащих поднадзорного сведений, надозор прекращался. Такой порядок окончания надзора применялся ко всем без исключения лицам - к тем, надзор за которыми был установлен по непосред­ственному распоряжению Департамента полиции, и тем, кто попал под надзор по представлению мест, или же по другим, указанным ранее ос­нованиям. Правда, в последнем случае местное жандармское управ­ление снимало надзор самостоятельно, но обязательно посылало в де­партамент уведомление, в котором указывало, по какому поводу надзор прекращен, причем Департамент полиции мог изменить реше­ние управления и отдать распоряжение о продлении надзора. Как видим, снятие негласного надзора было исключительно компетенцией Департамента полиции.

На первый взгляд может показаться, что негласный надзор был идентичен розыску, так как и тот и другой велись примерно оди­наковыми методами. Тем не менее между этими формами негласной работы было несколько весьма существенных различий. Первое из них состояло в том, что объектом негласного надзора были отдельные лица, тогда как главным объектом розыска были политические партии и организации. Вторым различием было широкое привлечение к ведению надзора общей полиции и губернской администрации, в то время как розыскная работа проводилась в основном охранными от­делениями и жандармскими управлениями. Различными были и цели надзора и розыска. Первый должен был выяснить политическую бла­гонадежность лица, второй же, освещая деятельность политических партий и организаций, имел результатом арест лиц, в них состоявших. Кроме того, негласный надзор, как указывалось ранее, учреждался исключительно Департаментом полиции, в проведении же розыскных мероприятий местные органы обладали широкой самостоятельностью. Наконец, к лицам, в отношении которых велся розыск, не применялся порядок регистрации, предусмотренный Положением 1 марта 1882 г.

Внутреннее положение в стране заставляло правительство пос­тоянно изыскивать пути усиления полиции. С 1906 г. почти постоянно работали различные комиссии и подкомиссии, которые выработали значительное число проектов по переустройству полицейских сил.

Несмотря на различия, проекты в общем сводились к одному -объединению всей полиции под руководством какого-либо лица или органа. Существовал даже проект - после революции 1905 г. - о создании Корпуса государственной стражи, сущность которого своди­лась к военизации всей полиции империи. Автор проекта предлагал прямо установить, что Государственная стража является военной организацией и что ее численность и состав должны быть такими, чтобы "справляться с волнениями собственными силами, прибегая к содействию войск только в крайних случаях"[20].

23 марта 1913 г. Министерство внутренних дел представило в Со­вет Министров проект о преобразовании полиции в Империи, которым была увенчана работа комиссии под председательством сенатора А.А. Макарова. Смысл предлагавшихся изменений сводился к учреж­дению должности помощника губернатора по полицейской части, которому подчинялась бы вся полиция губернии. Военную организа­цию жандармерии предполагалось сохранить, назначая на проекти­руемую должность помощника губернатора жандармского офицера. Министр внутренних дел Н.А. Маклаков отверг проект на том основании, что жандармы как военные не могут подчиняться невоен­ному губернатору и предложил, со своей стороны, подчинить губернаторов командиру корпуса жандармов. Эта карусель проектов и предложений так ничем и не закончилась, и вплоть до февраля 1917 г. структура полиции не изменялась.

27 февраля 1917 г. восставший народ захватил Петроградское гу­бернское жандармское управление и сжег более десяти полицейских участков, многие полицейские и жандармы были арестованы. Юриди­чески полиция дореволюционной России прекратила свое существо­вание 11 марта 1917 г., когда Временное правительство издало поста­новление об упразднении Департамента полиции, выводе всех его чи­новников за штат и образовании Особой комиссии по ликвидации дел политического характера. 19 марта 1917 г. был распущен Отдельный корпус жандармов. Его имущество передано военному ведомству, ар­хивы — Главному штабу, а дела губернских управлений - комиссиям из представителей суда и местных комиссаров Временного правитель­ства.

Литература:

1.       Мулукаев Р.С. Политическая полиция дореволюционной России, ее реакционный, антинародный характер. - М., 1986.

2.       Мулукаев Р.С. Полиция России (IХ в. - нач. ХХ в.). - Н.Новгород, 1993.

3.       Новицкий В.Д. Из воспоминаний жандарма. Л., 1929.

4.       Обозрение настоящего состояния и деятельности С.-Петербургской полиции. С.Пб., 1883.

5.       Органы и войска МВД России: Краткий исторический очерк. - М. 1996.

6.       Полиция и милиция России: страницы истории. - М., 1995.

7.       Полиция и милиция России: страницы истории / А.В. Борисов, А.Н. Дугин, А.Я. Малыгин и др. – М.: 1995.

8.  Сизиков М.И., Борисов А.В., Скрипилев А.Е.  История полиции России: 1718 - 1917 гг. - М., 1992.

9.       Тимофеев Л. Обязанности жандармской железнодорожной полиции. СПб., 1912.

10.    Федоров К.Г., Ярмыш А.Н. История полиции дореволюционной России. Ростов н/Д, 1976.

[1] Мулукаев Р.С. Политическая полиция дореволюционной России, ее реакционный, антинародный характер. - М., 1986. С. 57.

[2] Залесский. Справочная книжка для адъютантов частей и управлений Отдельного корпуса жандармов. СПб., 1910. С. 11.

[3] Мулукаев Р.С. Политическая полиция дореволюционной России, ее реакционный, антинародный характер. - М., 1986. С. 65.

[4] Залесский. Справочная книжка для адъютантов частей и управлений Отдельного корпуса жандармов. С.Пб., 1910. С. 11.

[5] Полиция и милиция России: страницы истории. - М., 1995. С. 46.

[6] Органы и войска МВД России: Краткий исторический очерк. - М. 1996. С. 48.

[7] Там же. С. 48.

[8] Богучарский В.Я. Из истории политической борьбы в 70-80-х годах XIX века. М., 1912. С. 311.

[9] Добряков. Краткий систематический свод действующих законоположений и цирку­лярных распоряжений, относящихся до обязанностей чинов губернских жандармских управлений по наблюдению за местным населением и по производству дознаний. СПб., 1903. С. 124.

[10] Новицкий В.Д. Из воспоминаний жандарма. Л., 1929. С. 203.

[11] Федоров К.Г., Ярмыш А.Н. История полиции дореволюционной России. Ростов н/Д, 1976. С. 69.

[12] История полиции дореволюционной России. М., 1981. С. 70.

[13] Инструкция по организации наружного наблюдения. СПб., 1908. С. 1.

[14] Там же. С. 3.

[15] Добряков. Указ. соч. С. 89.

[16] Сизиков М.И., Борисов А.В., Скрипилев А.Е.  История полиции России: 1718 - 1917 гг. - М., 1992. С. 51.

[17] Там же. С. 53.

[18] Полиция и милиция России: страницы истории / А.В. Борисов, А.Н. Дугин, А.Я. Малыгин и др. – М.: 1995. С. 65.

[19] Добряков. Указ. соч. С. 92.

[20] Мулукаев Р.С. Полиция России (IХ в. - нач. ХХ в.). - Н.Новгород, 1993. С. 76.