Реферат: Социально-экономическое устройство доколумбовых обществ накануне европейского завоевания
Реферат: Социально-экономическое устройство доколумбовых обществ накануне европейского завоевания
1. Взаимодействие автохтонных и привнесенных
Изучение конкисты в Латинской Америке со всей очевидностью
показывает, что ее общественно-исторические последствия оказались весьма
многообразными, а дальнейшая эволюция получила разную направленность. Отчего
это зависело? Раньше всего от принципиально различных качеств автохтонных
социально-экономических структур, совокупность которых для определенного типа
общества мы условно именуем "матрицей". Соответственно уровню
общественного развития, характеру сформировавшейся системы производственных
отношений эти матрицы по-своему реагировали на завоевание, проявляя либо
большую, либо меньшую устойчивость, либо вообще неспособность к выживанию. И,
видимо, уже здесь в момент зарождения Латинской Америки как таковой следует
искать корни многовариантности развития общественно-экономических систем
региона.
Немаловажное обстоятельство -
диффузия влияния переносимых структур. Она зависела от того, относится данная
зона к центрам колонизируемых территорий либо к их периферии. В последнем
случае "жесткость" насаждаемых структур была значительно меньше. В то
же время существовало больше возможностей для самостоятельной, естественной
эволюции благодаря ослаблению волевой детерминации со стороны метрополии.
Обращаясь же к сущности коренных
социально-экономических структур накануне европейской колонизации, мы обязаны
констатировать прежде всего значительный диапазон уровней общественного
развития - от кочевого (охота и собирательство) образа существования родовых
групп до раннеклассовых "империй", основывавшихся на довольно высокой
культуре земледелия. В тех зонах, где господствовал родоплеменной строй,
примитивные общественные структуры не выдержали столкновения с европейской
цивилизацией и в социальном, и в физическом смысле. Этносы с родовой
организацией сохранили самое себя и выжили лишь в редких случаях - тогда, когда
не входили в зону колонизации или ушли от преследования завоевателей, скрывшись
в труднодоступных районах.
Для зон социального и физического
распада первобытнообщинного строя вполне справедлив тезис о прекращении
самостоятельного развития. Трагическим уделом селившихся (или кочевавших) здесь
этносов стал "геноцид" и в меньшей мере насильственная ассимиляция.
Именно в этих районах (а спустя несколько веков и в странах) происходила
"имплантация" базисных и надстроечных структур. Оперируя современными
географическими понятиями, можно говорить, что именно таким образом
сформировалась первооснова общества в островных государствах Карибского моря, в
Коста-Рике, отчасти на Атлантическом побережье Колумбии и Венесуэлы, в
преобладающей части Бразилии, Уругвае, на большей части территории Аргентины и
в центральной зоне Чили.
Более сложной была ситуация в
районах плотного заселения - в зонах "высоких" и близких к ним
цивилизаций. А именно здесь осела основная масса конкистадоров, здесь они
основали свои колониальные центры. Как известно, наиболее высокого
цивилизационного уровня достигли в Новом Свете кечуа и аймара (андский ареал) и
майа и ацтеки (мезоамериканскийареал). Следующую (понисходящей) ступень
общественного развития занимали чибча и муиски (Колумбия), затем - гуарани
(Парагвай) и тупинамба (Северо-Восток Бразилии)4.
Итогом нашего анализа
является.вывод о пяти основных ступенях. Какова их общественная суть? Нижние
ступени вряд ли могут вызвать серьезные расхождения в оценках. Иное дело -
высокие цивилизации. До сих пор в советской латиноамериканистике преобладали
расплывчатые дефиниции типа "раннеклассовое общество" либо
малообоснованные фактами выводы о раннерабовладельческом обществе или о
коллективном рабстве. Вместе с тем обходился шли же игнорировался вопрос о типологической
схожести с теми общественными образованиями, которые К.Маркс относил к
"азиатскому способу производства", упоминая, в частности, Перу и
Мексику
В.А. Кузьмищев определял инкское
общество как раннеклассовое, не вдаваясь в расшифровку этого понятия, но
отвергая рабовладельческую версию. Ю.А. Зубрицкий, с одной стороны, пытался
обосновать дефиницию рабовладельческой деспотии, подобной тем, которые
существовали на Древнем Востоке. С другой стороны, не находя фактов,
подтверждающих существование многочисленного класса рабов, он говорил о
двухукладном переходном обществе, в котором разлагался первобытнообщинный и
наступал рабовладельческий укл4д9.
"Чаша весов" в итоге
склонялась в пользу тех, кто отрицал серьезное значение рабства. Что же
предлагалось Самаркиной для определения общественного устройства инкского
государства? То, что отдельные элементы феодального способа производства
складывались при господстве общинных отношений и неразвитости
рабовладельческих. "Социальный строй Тауантинсуйю, - писала она, - был уже
антагонистическим, но с нечетко выраженной классовой структурой. Основной
формой эксплуатации было изъятие большей части продукта, создававшегося в
общинах, государственной властью. В рамках этой формы развивались
рабовладельческие и протофеодальные элементы.
Для того чтобы определиться в наших
ключевых элементах примерной модели АСП, реалий Древнего Востока.
1. Базу общества составляет
соседская земледельческая община с коллективным владением основным средством
производства – землей.
2. Частной собственности на землю
не существует, есть лишь общинное и в меньшей мере частное пользование землей.
Земельная же собственность сконцентрирована в национальном масштабе.
3 - занятие земледелием (как
важнейшим видом производства и жизнедеятельности в целом) сочетается в общине с
домашним ремеслом. Это создает замкнутый хозяйственный цикл и в основном
самообеспечивающуюся структуру.
4 - подобная община постоянно
самовоспроизводится и преимущественно в прежних параметрах. Расширенное
воспроизводство осуществляется путем образования новых общин по традиционному
стандарту на незанятых землях.
5 - необходимость объединения общин
ради совместной защиты от стихии и нападений извне а также для создания общих
условий воспроизводства (ирригационные сооружения, требующие кооперации
массового труда) при крайней натуральности хозяйства и замкнутости общинных
ячеек обусловливает возникновение централизованного государства, приобретающего
деспотический характер.
6 - деспотия осуществляет
крупномасштабную кооперацию труда (ирригационные, оборонительные и культовые
сооружения, транспортные пути).
7 - деспотическое государство
узурпирует высшее право собственности на землю и водные ресурсы, контролирует
"внешнюю торговлю".
8 - социальные носители верховной
власти присваивают часть создаваемого в обществе продукта в порядке реализации
своего приоритетного права собственности и политического господства в форме
натуральной ренты, которая совпадает с налогом (рента-налог).
При сопоставлении этой модели со
структурами высоких американских цивилизаций мы обнаруживаем совпадение по
большинству пунктов с определенными отклонениями, которые-вполне укладываются в
рамки конкретной специфики. Не случайно в зарубежном марксистском
обществоведении (латиноамериканском в том числе) немало сторонников концепции
АСП в определении базиса высоких цивилизаций доколумбовой Америки.
Противникам применения термина АСП
к доколумбовой действительности Латинской Америки, сторонникам малозначащих
формул "раннеклассовое общество", "раннерабовладельческое
общество" или "коллективное рабство" можно предъявить немало
весомых аргументов. Среди них - несостоятельность утверждения, будто накануне
конкисты общества высоких цивилизаций находились уже на закате, в состоянии
распада и были чуть ли не готовы к переходу в стадию классического рабовладения
либо даже к феодальной раздробленности. Всемирная история просто не знает
подобных "галопирующих" темпов общественной эволюции. Как инкское,
так ацтекское и майанское общества просуществовали в своем определившемся
качестве лишь несколько веков. Известные аналоги - Шумер, Древний Египет, Древняя
Индия, Древний Китай - имели гораздо более продолжитсяную жизнь. Кроме того,
речь, конечно, может идти о закате конкретного государственного образования или
его крахе (таких примеров немало и в доколумбовой Америке и в Старом Свете). Но
крах отдельного государства не исключает образования нового на прежней
социально-экономической основе. Путать крушение конкретного государства с
исчерпанием определенной стадии общественного развития совершенно неправомерно.
Суть производственных отношений и
других общественных структур высоких цивилизаций древней Америки передается
определением - государственно-общинный способ производства (ГОСП), ГОСП
занимает свое "генетическое" место между первобытнообщинным и
рабовладельческим строем.
Территориальное распределение
общественных структур накануне конкисты
Группа.
Общества типа ГОСП (государственные образования
Мексика (центральная и южная),
Гватемала, Белиз, Гондурас, Сальвадор, Перу (горнаячасть), Боливия
(горнаячасть), Эквадор (горная часть), Чили (крайнийсевер), Аргентина
(северо-западный "утл").
Группа Переходные общества высшей и
низшей ступени;
а) высшая ступень
(протогосударсгвенные образования): Колумбия (центральная зона);
б) низшая ступень (племенные
союзы): Парагвай, Бразилия (северо-восточная часть), Венесуэла (аидскаячасть),
Никарагуа, Коста-Рика, Панама.
Группа Первобытнообщинный строй
(ПОС) высшей и низшей ступеней:
а) оседлые земледельческие племена
(производящие общества): Колумбия (побережье Атлантики), Венесуэла (побережье
Атлантики), Антильские острова (частично), Чили (центральная зона);
б) кочевые племена (присваивающие
общества): Бразилия (амазонский бассейн и южная часть), Перу (сельаа), Эквадор
(сельаа), Венесуэла (сельва в бассейне
Ориноко), Гайана, Гвиана (фр.), Суринам,
Аргентина (равнинная часть), Уругвай, Чили (южная часть).
Каково же соотношение различных
стадийно-формационных ступеней к моменту появления испанцев и португальцев в
Новом Свете? Как уже отмечалось, определить его можно лишь одним способом -
через численность населения, вовлеченного в те или иные общественные структуры.
Из произведенных подсчетов следует,
что абсолютное большинство во населения (почти 2/3) приходилось на
государственно-общинны образования. Еще около 1/10 обитателей докалумбовой
Латинско Америки составляли население тех общественных образований, коте рые по
многим типологическим чертам приближались к стадии ГОСГ Десятая приходилась
также на переходные социально-экономические системы низкой ступени.
Первобытнообщинный строй в общей охватывал, видимо, чуть больше 10% населения
региона. П| этом свыше 1/2 этой доли приходилось на производящие общности менее
1/2 - на присваивающие. Рассмотрев формационно-стадийную принадлежность
общественных структур доколумбовой Америки, мы выяснили, по существу,
автохтонные компоненты последующей (колониальной) мутации или, по выражению
эквадорского ученого Агустино Куэвы, то, что представляли собой автохтонные
"матрицы", входившие в соприкосновение с "матрицами",
носителями которых являлись конкистадоры. "Включение Латинской Америки в
мировую капиталистическую систему, - отмечал Куэва, - не осуществляется в
некоей пустоте. Оно проходит на основе уже существовавшей здесь
социально-экономической матрицы, которая затем перемалывалась, вступая в тесный
контакт с европейским и североамериканским капитализмом на его
домонополистической ступени"
2. Метаморфозы колониальной эпохи
В подтверждение тезиса о
невозможности повторения в колониях метропольных производственных отношений
априорно можно сослаться на следующие обстоятельства. В ходе колонизации
образовалась иная социально-классовая структура, и система производственных
отношений могла быть адекватной лишь этой иной структуре. Нельзя игнорировать
другой императив - соответствие производственных отношений производительным
силам. Система производительных сил, складывавшаяся в американских колониях, не
позволяла "прививаться" переносимым производственным отношениям в
чистом виде. Ведь это потребовало бы иной - метропольной материальной базы.
Переносимые отношения могли реализоваться в колониях, лишь претерпев
метаморфозу, вступив в специфическую смесь. Следует учитывать и особое влияние
надстройки на формирование в колониях производственных отношений, производительных
сил и на процессы классообразования. Во многом она действовала как структура,
"вынесенная" за пределы самого общества. Собственная надстройка
выступала в усеченном виде. Симптоматично невыполнение в колониальной практике
многих правовых и политических установлений короны (особенно на первом и
последнем этапах колониальной эпохи). Это, с одной стороны, говорит о
невозможности внедрять в колониях то, что соответствовало лишь представлениям,
сложившимся в метрополиях, с другой - свидетельствует о расхождении интересов
местных и метропольных господствующих слоев. Наконец, совершенно очевидно, что
метрополии и колонии могли реагировать на детерминацию складывавшегося мирового
рынка только различным образом. В каждом случае по-своему это отражалось
(обратным ходом) на модификации внутренних структур» выражаясь
языком традиционной историографии, или «встреча культур», как стали говорить в
последнее время, знаменовало возникновение нового качества в истории
человечества — действительное объединение ее частей в единое целое и активное
взаимодействие этих частей.
Мы считаем возможным использовать
оба понятия. Действительно, различия в уровнях социально-экономического
развития не дают оснований к заключению о преимуществах тех или иных культур.
Культура каждого народа самобытна и имеет непреходящую ценность. Поэтому мы
разделяем позицию тех ученых, которые считают, что на рубеже XV и XVI столетий
состоялась встреча двух цивилизаций, двух культур. Однако эта встреча носила
характер столкновения, имевшего драматические последствия для коренных
обитателей Америки. Роль субъекта исторического действия в этот момент пытались
взять на себя европейцы, тогда как индейцам отводилась роль объекта (в
экономическом плане объекта эксплуатации, в социальном — подчинения иерархическим
нормам феодального общества, в духовном — христианизации и включения в систему
нравственных и эстетических ценностей завоевателей). Поэтому кажущаяся
европоцентристской формула «открытие Америки» не может быть просто отброшена.
Обе формулы, как две стороны медали, отражают основные аспекты важнейшего
исторического процесса.
В самом деле. Захваты Испании и
Португалии, а затем и других стран Европы в Америке коренным и драматическим
образом изменили жизнь местного населения. Причем естественное развитие было
нарушено на фазе существенных сдвигов в развитии индейских цивилизаций
(ирригационные системы земледелия в Месоамерике, обработка металлов в
Тауан-тинсуйу, иероглифические «кодексы» майя и т. д.), обещавших ускорение в
формировании более зрелых форм и структур классового общества, несмотря на
разрушительные последствия межэтнических столкновений.
Необходимость хозяйственного
освоения огромных пространств открытых земель, ожесточенное сопротивление
индейцев и стремительное сокращение местного населения побудили конкистадоров и
колониальные власти прибегнуть к массовому ввозу в Америку негров-рабов с
Западного побережья Африки. Экспедиции за «живым товаром» нанесли непоправимый
ущерб африканским культурам, надолго задержали и даже обратили вспять развитие ряда
регионов Африки. Наконец, открытие Америки дало простор первоначальному
накоплению капитала в Европе, пробило бреши в плотинах на пути развития
капитализма в Старом Свете. Мощным побудительным стимулом при этом послужило
золото и прочие драгоценные металлы, вывезенные из Америки в XVI—XVIII вв.
Европейцы с самого начала
стремились строить свои отношения с индейцами на основе реализации модели
«субъект—объект». Однако эта модель не реализовалась и не могла реализоваться в
полной мере. С течением времени местная культура, местные традиции проявляли
себя все заметнее в поведении и трудовой деятельности переселенцев. Шел процесс
синтеза культур и наций, приведший к образованию новых этносов, роль которых в
формировании общечеловеческой культуры росла век от века. Латинская Америка не
только подарила миру бесценный список возделываемых растений, без которых
немыслимо представить рацион питания современного человека, но и обогатила
мировую культуру высочайшими достижениями литературы и изобразительных искусств.
По данным последних исследований,
время обитания человека в Америке не превышает 40—50 тыс. лет. Это означает,
что, переселившись на новый материк, палеоиндейские племена должны были
вступить в противоборство с непокоренной и во многом враждебной природой,
потратить на эту борьбу многие тысячелетия, прежде чем перейти к качественно
более высокому этапу общественного развития. Это стало одной из важнейших
причин того, что в целом древние народы американского региона отставали в своем
историческом развитии от народов Азии, Африки и Европы. Однако ко времени
открытия Америки Колумбом индейские народы в определенной мере ликвидировали
это отставание, уверенно ступив на путь развития классовых обществ и
государств.
Вторая особенность исторического
бытия человека в Америке до открытия ее Колумбом состоит в том, что из-за
отсутствия крупных тягловых животных здесь была одомашнена только лама, которая
могла использоваться как вьючное животное, да и то в ограниченных масштабах.
Вследствие этого древнее население Америки оказалось лишенным одной из
существенных частей производительных сил, каким является тягловый скот, и
Американский континент почти не знал (за исключением части Центрально- андской
области) такого мощного фактора общественного прогресса, как первое великое
общественное разделение труда — отделение скотоводства от земледелия.
Постепенное развитие
производительных сил привело к качественному изменению существа эксплуатации
древним человеком сил природы, к так называемой «неолитической революции», в
результате которой главную роль начинает играть не присваивающее, а
производящее хозяйство, что, как и в Старом Свете, было связано прежде всего со
становлением земледелия. Новейшие данные показывают, что истоки «неолитической
революции» как в Месоамерике, так и в Андской области относятся самое позднее к
VII тысячелетию до н. э. Окончательно же земледелие становится основой
экономики в середине III тысячелетия до н. э. в районе Аякучо (Перу), на рубеже
III—II
тысячелетий до н. э. в Центральной Мексике (Теуакан), во второй половине II
тысячелетия до н. э. на северо-востоке Мексики (ныне штат Тамаулипас), в конце
II—начале I тысячелетия до н. э. на перуанском побережье.
Необходимо отметить, что, когда
древнейшее население континента стало переходить к земледелию, почти
единственным злаком, который был одомашнен, оказался маис5. Но зато,
по выражению Ф. Энгельса, маис был наилучшим из культурных злаков 6.
Главным достоинством маиса является
его высокая урожайность; возможность же сравнительно легко хранить маис длительное
время дала человеку значительную независимость от капризов природы, освободила
часть его сил и времени (ранее затрачиваемых почти исключительно на поиски и
добывание пищи) для других целей: развития ремесла, торговли, духовной
деятельности, о чем свидетельствует богатый археологический материал.
Расширение производства маиса и других культур неизбежно должно было вести к
появлению значительного по объему прибавочного продукта, в условиях чего
становится вероятным зарождение имущественного, а затем и социального
неравенства между людьми, появление классов и государства.
Страницы: 1, 2
|