Обычное право российской империи в 19 веке
супругами . Важное место занимал анализ в области опеки и попечительства ,
усыновления , разделов имущества и его наследования , в частности вопрос о
приданом , его значение в общей массе семейного имущества . об имуществе
мужа и жены : составляло ли оно раздельную или общую собственность .
Собирались сведения о взаимных обязанностях супругов , причинах , частоте и
последствиях разводов . Например , у якутов родство считалось только по
мужской линии , что означало допустимость брака отца и сына , братьев на
родных сестрах , дяди - на родной племяннице . По официальному
законодательству это было не возможно в силу запрета церкви . В реальной
жизни находили выход из положения : невесту брали в дом как на работу по
найму и жили с ней , как с женой , без церковного благословения . (28)
Важную роль у якутов играло духовное родство (кумовство) . С кумом (кумой)
грешно было ссориться , с ним не следовало вступать в близкие отношения и
жениться . Во избежание неприятностей якуты старались брать кумов из
дальних наслегов (общин) , чтобы близкое соседство не провоцировало ссор .
Меньшим по значению блоком гражданско - правовых обычаев считалось
владение и собственность . Исследователи пытались установить , какие
названия существуют для обозначения собственности и владения , каковы
способы приобретения движимых и недвижимых имуществ , например , существует
ли в народе понятия приращения как одного из способов приобретения
собственности . Исследовали правила соседских отношений , прохода и проезда
через чужую землю , а также право общего владения , имущественные отношения
внутри общины .
На европейском Севере России крепостного права практически не было ,
поэтому обычно противопоставлялись «государственная собственность на землю
и потомственное пользование и свободное распоряжение земельными участками
со стороны крестьян... Подворно - наследственное крестьянское землевладение
сочеталось с правом свободного распоряжения землей каждого двора» . (29)
Исследователи считали , что со времен опричнины , с 1569 г. , в Важском
уезде Архангельской губернии не было других владельцев , кроме дворца и
монастырей . Земля называлась в актах «землею царя , государя и великого
князя» . Затем это название из актов пропало . Крестьяне отчуждали ,
покупали , меняли землю «законным порядком» до издания межевой инструкции
1765 г. Но и в Х1Х в. Сохранялся ряд особенностей в пользовании крестьянами
казенными землями . Община - волость определяла хозяйственные возможности
каждого двора и распоряжалась землей , отводя ее в пользование . Размер
отвода зависел от размера тягла , которое распределялось между дворами
неравномерно , с учетом трудовых возможностей семей , т.е. по числу мужских
душ . Случалось , что землю отводили в совместное пользование родственников
или складников . (30) В принципе эти «жеребьи» в силу бытовавшей на севере
традиции становились наследственными и передавались по наследству . Но
приобретенное в результате захвата заимочное владение землей было четко
индивидуальным . Право распоряжения признавалось за обеими группами земель
. При этом крестьяне четко осознавали , что земля находится в собственности
государства .
В конце ХУ111 в. Окончательно исчезает захват земель из
государственных , переделы земель становятся повсеместными . Взамен захвата
постепенно утверждаются новые способы расширения землевладения : скупка
бывшей крестьянской и общинной земли , аренда или покупка ее у казны .
Другие особенности общинного землевладения существовали среди
русского населения на Алтае . Основным владельцем земель был Кабинет Его
Величества . Община существовала в сложной форме - волости , в виде
раздельной общины и в виде селения . Раздельная община образовывалась путем
слияния разнородных элементов , например , поселений крестьян и казаков или
крестьян и горнозаводских обывателей , иногда крестьян и инородцев .
Сложной (волостной ) общиной считалась такая , в состав которой входило
более одного селения , «причем совпадение или несовпадение границы такой
общины с границами волости , как единицы административной , не имело
никакого значения» . Тем не менее , такое несовпадение отражалось на формах
землевладения . В зависимости от конкретных условий , оно или
способствовало возникновению новых земельных отношений между общинами , до
этого совершенно отдельными , или влекло за собой распадение сложной
организации на более мелкие , часто одно-деревенские общины . Распадение
общины в административном отношении вело к обособлению ее частей - деревень
в отношении податном , отбывании натуральных повинностей и т.п. (31)
В соответствии с Положением об управлении Туркестанского края за
оседлым сельским населением утверждались земли , состоящие в постоянном
потомственном его владении , пользовании и распоряжении (земли амляковые)
на установленных местным обычаем основаниях . Земли утверждались за
сельскими обществами или селениями , если сельское общество состояло из
нескольких селений , имеющих земли в своем отдельном владении . Воды для
орошения участков предоставлялись населению в пользование по обычаю .
Пользование землей , утвержденной за сельскими обществами или
селениями , могло быть общинным или подворно - участковым , что
определялось обычаем соответствующей местности .Также регулировался порядок
наследования земельных участков , принадлежащих туземцам , и раздела этих
участков . Отчуждение участка могло осуществляться только лицами , имеющими
право приобретать недвижимые земельные имущества в Туркестанском крае .
Статья 262 Положения содержала запрет «приобретения земель и вообще
недвижимых имуществ в Туркестанском крае лицам не принадлежащих к русскому
подданству , а равно всеми , за исключением туземцев , лицами
нехристианских вероисповеданий» . В данном случае закон понимал под
туземцами и евреев , с «незапамятных времен живущих в Туркестанском крае» и
их потомство . Допускалось приобретение земли и уроженцами сопредельных с
Туркестанским краем среднеазиатских государств . Такие сделки заключались
по правилам , установленным для купчих крепостей . Доказательствами прав
туземца на отчуждаемый участок были : крепостной акт , данная , если
участок выделен из земель сельского общества ; свидетельство уездного
начальника , выданное по постановлению уездного поземельно податного -
присутствия и основанное на «проверенном одним из должностных лиц уездной
администрации удостоверении местного , по нахождению имущества народного
судьи» .
Государственные земли , занимаемые кочевниками , предоставлялись в
бессрочное общественное пользование кочевников на основании обычаев и
правил Положения . Эти земли делились на зимовые стойбища , летние кочевья
и обрабатываемые земли . В 1910 в связи с активной переселенческой
политикой государства было предусмотрено , что земли , «могущие оказаться
излишними для кочевников» , переходят в ведение Главного управления
землеустройства и земледелия .Из этих земель главноуправляющий мог
образовывать переселенческие участки . Правда , закон требовал следить «за
наилучшим обеспечением интересов кочевого населения» . Этот небольшой
нюанс позволяет сделать достаточно значимые выводы о том , что политика
осторожного обращения с правилами коренных народов была следствием прежде
всего того , что уровень экономического развития еще не требовал от Империи
широкой экспансии в область хозяйственной и культурной жизни населения .
Отдельно изучались договоры и обязательства : обряды , сопровождающие
заключение и совершение договоров (могарыч , рукобитие , чаепитие , молитва
, еда земли и пр.) , значение свидетелей , способы обеспечения выполнения
договоров и обязательств , последствия их неисполнения . Собирались
сведения о видах договоров и обязательств , в том числе таких специфических
, как обычай помогать друг другу в полевых и других работах (помочи ,
толоки) . Особенно интересовал вопрос о существующих в разных местностях
артелях или товариществах , например , для приобретения сообща земли ,
сырья для изделий , совместного производства и сбыта , для общего
пользования тем или иным заведением , машиной , потребительские (харчевые)
и т.д. Специальное место в исследовательских программах занимали народные
названия , выражения , пословицы , легенды , песни , приметы , суеверия ,
относящиеся к тем или иным регулируемым обычаями отношениям .
Существенное место в разработке обычно - правовых сюжетов занимали
проблемы народной юстиции . При этом старались выяснить , каковы понятия
народа о суде , должен ли суд быть правовым скорым и равным для всех .
Выяснялись господствующие в данной местности формы народных судов (суд
стариков , соседей , сельского схода , суд братский , суд старшин или
старост) и их отношение к суду волостному . На базе проведенных
исследований и опыта волостных судов были сделаны выводы , что традиционная
юстиция действует на основании обычного права и ставит своей целью не
беспристрастное применение формальной законности (как орган судебной власти
в современном государстве) , а поиск справедливости , понимаемой как
наиболее целесообразное , с точки зрения сохранение жизнеспособности
данного социума , решение конфликта . При этом сама по себе норма обычного
права является вполне универсальной и в принципе исходит из формального
равенства всех подпадающих под ее действие субъектов .
Государственная и общинная юстиция не конкурируют , а дополняют друг
друга :первая игнорирует существо конфликта , концентрируясь на формальных
признаках возникших отношений , вторая в каждом случае стремится к наиболее
полному учету не поддающихся формализации обстоятельств .
По мнению современного французского исследователя традиционного
общества и его обычаев Н. Рулана , задача традиционного правосудия - «не
прибегать к заранее установленным нормам , а добиваться восстановления
общественного равновесия , нарушенного каким-либо потрясением . Такая
общественная структура решает конфликты внутри группы правом , а вне ее -
силой . Иначе говоря , речь может идти о правосудии только внутри группы .
Спорные вопросы решаются примирением сторон . (32) Среди форм народного
суда , обнаруженных на территории России , можно выделить две основные -
сельский суд в русской деревне и суд у горцев . В разбирательстве дел
сельский суд стремился к примирению сторон , решение выносилось на
основании норм обычного права . Формировался он согласно местным обычаям :
из всех членов общины (Архангельская губерния) , из соседей (Полтавская) ,
иногда - из старосты и «добросовестных» или «стариков» в количестве 2-3
человек .
Якуты сулились по своим обычаям в инородной управе по делам о
воровстве - краже , воровстве - мошенничестве , не превышающем 30 руб. И
совершенным впервые или во второй раз . Воровство на большую сумму или
совершенное в третий раз каралось по общим законам Империи . Первой
степенью словесной расправы считалось родовое управление . Иногда в силу
обычая стороны предпочитали представлять дело на рассмотрение «посредников»
, т.е. третейских судей , пользующихся особым уважением родовичей и
действующих помимо родового управления . Решения посредников приводились в
исполнение немедленно , а жалобы на них не принимались . В других делах
посредники роли не играли . (Степные думы не имели значения словесных судов
и в случае , если прибегали к их помощи , рассматривались как посредник .)
Второй степенью словесной расправы считалась инородная управа . Ею решали
дела между людьми разных стойбищ или жалобы на решения родового управления
. В племенах , где управа не учреждалась , соответствующие функции
выполнялись старостой .
Главной задачей словесной расправы было «прекращение частных между
инородцами не согласий и примирение сорящих на основании степных законов и
обычаев» . Даже при наличии другого решения словесного суда любой степени
стороны имели право «кончить дело мировою или через посредников» . Решение
каждой степени имело полную силу в том случае , если спорящие оставались им
довольны . Дело начиналось по жалобе истца . Если ответчик или свидетели
находились на промыслах или в отлучке не ближе трех дней хода ,
разбирательство могло быть отсрочено до их возвращения . Не допускалось
вызывать в городское полицейское управление для словесного разбирательства
людей , находящихся от города на расстоянии более двух дней хода . Дела ,
остановившиеся по указанным причинам , разбирал окружной исправник
(начальник) во время
разъездов для ревизии и следствия .
Члены общины и сами судьи считали , что «закон хорош на волостном
суде , а обычай - на сельской сходке» . В волостной суд передавались дела ,
которые сельский суд затруднялся разрешить самостоятельно . Предполагалось
,что для таких случаев не находилось подходящего обычая и , следовательно ,
приходилось прибегать к помощи закона . По мнению И. Оршанского , в данном
случае речь шла о вошедшей в традицию неприязни русского народа ко всем
вносимым из вне переменам : «Русский народ отказывается от предложенного
ему полуофициального суда , псевдонародного , и упорствует в применении
более для него удобной организации» . Надо сказать , подобная психология
судьи характеризует не только сельский , но и волостной суд , поэтому то ,
что будет сказано далее , относится в равной мере к тому и другому .
Закон поставил волостной суд в достаточно сложное положение , чем
обусловил не слишком большую его популярность среди крестьян . с одной
стороны , это был выборный суд , формируемый крестьянами независимо от
помещика и государственной администрации , что сразу ставило его в
подозрение администрации . С другой - он подлежал надзору съезда мировых
посредников и полиции , обязывался применять закон на ряду с обычаем , что
снижало доверие к нему со стороны крестьян . Оставаясь по своей природа
учреждением традиционным , волостной суд часто руководствовался в своих
решениях не законом и даже не обычаем , а просто функциональным значением
конкретного лица . При оценке личности в расчет принималась регулярность и
полнота уплаты податей . Круговая порука обусловила большое количество
телесных наказаний , налагаемых на крестьян по заявлениям сельских старост
о неуплате ими казенных и мирских денежных повинностей . В делах об
оскорблениях личная часть крестьянина оценивалась частью годового оклада
податей обиженного . Во многих местностях существовал обычай взыскивать за
обиду двойной оклад податей .
Предпочтительным при решении гражданских дел не стремление к тому ,
чтобы каждый получил безусловно все , что ему принадлежит или причитается
по условиям сделки , но «чтобы никому не было обидно» . Так при возмещении
ущерба , нанесенного при правомерном использовании вещей . действовали
принцип «грех пополам» . Если отец считался в обществе хорошим человеком ,
суд мог присудить ему половину требуемого и без доказательств , по принципу
: «Когда дело известно всему миру , на что тут доказательства ?» . Но кое-
какие доказательства все же учитывались , главным образом свидетельские
доказательства . Даже в расписке больше всего ценилась подпись свидетелей .
Конечно , в ряде волостей применялись и письменные доказательства , а
важной причиной предпочтения , отдаваемого устным доказательствам , была
неграмотность населения . Думается все же , что свидетели ценились еще и
потому , что сообщали свое и общественное мнение о человеке наряду с
известными фактами . Уголовное дело тоже понималось как «суждение о
личности обвиняемого вообще» . В таких делах широко применялось начало
примирения , например признавшийся в краже и прощенный потерпевшим мог
«отделаться» внушением , полученным от волостного суда , если до этого имел
хорошую репутацию . Презумпция невиновности в расчет не бралась : все
определялось значением обвиняемого «как члена мира , соседа , домохозяина ,
плательщика податей» .
В пореформенный период высказывались достаточно резкие осуждения в
адрес волостных судов и применяемого ими обычного права . Их противники
видели дефект в народном правосознании , и в частности в правосознании
народных судей , которые «не умели обобщить вопросов права и стремились
разрешить каждое дело по его обстоятельствам» . Однако на деле все было
гораздо сложнее . То , что в рамках своего социума крестьяне предпочитали
соображения целесообразности требованиям формальной законности , вовсе не
означало , что они вообще не имели представления о законе . После принятия
12 июля 1889 г. закона о земских участковых начальниках применение обычного
права при рассмотрении споров и уголовных дел среди крестьян сократилось :
к разрешению крестьянских дел этот закон привлек предводителей дворянства ,
уездных членов суда , почетных мировых судей , городских судей и земских
начальников . Все эти категории служащих усвоили отрицательное отношение к
обычному праву и чаще всего не утруждали себя обращением к нему при
рассмотрении споров . С другой стороны , членам уездных судов и прочим
перечисленным лицам законом предписывалось при отсутствии писанных норм
«констатировать существование местного обычая» . Им рекомендовалось
распознавать обычай следующими способами : «непосредственно из актов его
соблюдения , из достоверных показаний старожилов о его существовании , по
удостоверению сельского схода» . По последнему способу существовало даже
разъяснение Правительствующего Сената от 9 сентября 1887 г. №3365 . (35)
Особенности юридического быта горцев подробно исследовал М.
Ковалевский . Говоря о суде , он выделял в нем два основных принципа :
теологический и родовой . Теологический принцип проявлялся , по его мнению
, «в допущении сверхчувственной неземной силы в решении тяжб и совершении
сделок» . Особенно наглядно этот принцип проявляется в институте присяги .
Родовой принцип проявляется «в замене начала индивидуализма началом кровной
солидарности» . Солидарность родственников в сфере имущественных отношений
выражалась «в решительном преобладании общинно - родовой собственности над
собственностью личной» , а в сфере семейного права - «в безусловном
подчинении женщины до замужества отцу и старшему в роде отца , и после
замужества - мужу и старшему в роде мужа» . Женщины совершенно отстранялись
от наследования , а первенец как ближайший продолжатель рода занимал
привилегированное положение . В уголовном праве предполагалось участие
родственников в преследовании преступников , в платеже виры , композиции
.Существовало также «непосредственное преследование целым родом преступных
деяний , совершенных в родственной среде , и поручительство в доброй славе
обвиняемого , выражающееся в институте соприсяги» . (34)
По мере накопления эмпирического материала исследователи пытались
проводить сравнительно - правовые исследования , выделять некоторые общие
позиции и особенности в правовых обычаях разных регионов России .Так А.Я.
Ефименко считал , что в обычном праве Архангельской губернии можно выделить
общерусский , северно-русский и местный (чудской , финский) элементы . Для
раскрытия общеславянского начала он проводил параллель с обычным правом
малороссиян и древними русскими узаконениями . Так , резкое различие между
«великороссийской» и «малороссийской» семьей он видел в присущем первой
явлении «большаков» . В Малороссии их не было в следствии делимости семей .
В то же время некоторое сходство отмечалось в условиях заключения брака : в
обоих регионах требовалось согласие родителей . Правда , северные обычаи
давли больший простор для родительского произвола . В существующем в
губернии суде соседей А.Я. Ефименко видел явление , соответствующее
малороссийскому «заводу» или «изводу» Русской правды , который состоял из
12 человек и перед которым истец и ответчик разбирали свою тяжбу . (35)
Размышляя о причинах такого сходства , он писал : «Законодательная власть ,
стоявшая в древности близко к народу , не имевшая как в жизни , так и в
понятиях значительной розни к ним , узаконила народные обычаи , и только с
течением времени изменяла их , внося новые начала , вырабатывавшиеся по
мере развития общественной и государственной жизни . Неполнота всех
законодательных памятников древнего времени ясно свидетельствует о том ,
что во многих случаях , неразрешенных законом , судебная власть должна была
прибегать к помощи народных юридических обычаев» . Северорусское начало он
выводил через сравнение с обычным правом крестьян других северных губерний
, в особенности входящих в состав новгородских владений , а также с
памятниками северного русского права , прежде всего Псковской судной
грамотой . Финское начало он искал в сравнении со сходными обычаями
проживающих в губернии инородцев .
Ряд важных наблюдений был сделан в работах других исследователей
обычного права . Например , Н. Костров заметил , что вовсе не всегда обычаи
русских оказываются доминирующими и влияют на юридический быт других
народов . Так . на территории Якутии русские перенимали не только быт , но
и юридические обычаи якутов . Полностью объякученным оказалось тунгузское
племя долганов .
4 .Заключение .
Итак , к концу Х1Х в. русская юридическая наука накопила существенный
эмпирический материал по обычному праву и значительно преуспела в его
осмыслении . Такого рода исследования имели важное практическое значение ,
поскольку позволяли законодателю с большей долей вероятности предвидеть
судьбу тех или иных законодательных новелл , спрогнозировать , будут ли
исполняться принятые на основании закона решения волостных судов . К
сожалению обычное право не расценивалось должным образом как источник
законодательства , ему отводили более скромную роль норм . которыми может
пользоваться местная юстиция . Именно поэтому на практике неизбежно
возникали коллизии между нормой закона и нормой обычного права . Источником
такой коллизии чаще всего был принципиально отличный подход законна и
обычая к регулируемым отношениям . Ранее уже было упомянуто , что закон
стремится к утверждению принципов формального равенства , тогда как обычай
, живущий в народе , исходил из целесообразности , учета фактических
обстоятельств каждого дела и личности сторон в конфликте . Но если
формальное равенство имманентно праву . то что же в таком обычае остается
от права? Да то же самое формальное равенство . Только в обычае оно не
носит такого универсального характера .
Как ни странно , целью закона и обычая является одно и то же -
поддержание стабильности данного социума . В больших сообществах людей ,
каковым является государство , принцип формального равенства есть наиболее
экономичный путь к решению конфликтных ситуаций : представители судебной
власти просто не могут знать те подробности , которыми оперируют народные
судьи . Поэтому теоретически кажущееся противоречия между законом и обычаем
вполне объяснимо и разрешимо . На практике часто оказывалось , что принятые
исходя из принципов законодательства решения волостных и мировых судов не
признавались крестьянами , оценивались как «вредные интересам общества»
(имеется в виду - общины) . К числу коллизионных относились , в частности ,
дела о перемерах и переделах земель при подворно - наследственном
пользовании . Спорными здесь были земли захватные , расчищенные и введенные
крестьянами в земельный оборот . С течением времени на эти земли возникало
, согласно действующему законодательству , право давностного владения . С
точки зрения обычного права эти земли считались общественными ,
захваченными самовольно и «утверждать их за захватчиками было бы
несправедливо и во вред общества» . (36) Положения о крестьянах допускали
рассмотрение таких дел как на сельском сходе , так и волостном суде , и
получалось , что спор разрешался в тот момент , когда принималось решение о
том , в какой орган его передать .
Конечно , с одной стороны , лобовая атака на народные представления о
справедливости вряд ли была уместной , и здесь следует констатировать такт
, проявленный законодательством . С другой стороны , учет народного
менталитета и более четкое закрепление вопросов о подсудности , характере
доказательств , используемых местными судами , позволили бы избежать
некоторых конфликтов . Эти моменты не прошли незамеченными для
исследователей юридического быта народов России , трудам которых мы обязаны
тем , что в настоящее время есть возможность составить для себя достаточно
полную картину об обычном праве в Российской империи .
Сноски :
Старший научный сотрудник Института государства и права РАН , канд. Юрид.
Наук .
Цит. по : Леонтевич В.В. История либерализма в России . 1762-1914. М. 1995
, с.44
Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 1. М. 1989 , с.165
См. : Горюшкин З. Руководство к познанию российского законодательства. М.
1811-1816 ; Рейц А.М. Опыт истории российских государственных и гражданских
законов. М., 1836 ; Станиславский А.Г. О ходе законоведения в России.
Казань 1853 ; Клобуцкий М. Исследование главных положений основных законов
Российской Империи в историческом их развитии . Харьков 1839 ; Неволин К.
Обозрение внешней истории русского законодательства . СПб., 1839-1840.
Платонов С.Ф. лекции по русской истории . М. 1993 , с. 614
Цит. по : Сыромятников Б.И. Законодательство императора Николая . В кн. :
Три века . Т. У1. М., 1995 , с. 75 .
Сыромятников Б.И Указ. Соч., с. 92
См. : Илларионов Н.С. Обычное право. Харьков, 1893. с. 2-3
См. : Барыков Ф.Л. Обычаи наследования у государственных крестьян . Б. г.
Б. м.
См. Чубинский П.П. Краткий очерк народно-юридических обычаев ; Кистяковский
А.Ф. Волостные суды , их история , практика и настоящее положение . - Труды
императорского географического общества .Т. У1. 1872 .
См. : Чепурский К. К вопросу о юридических обычаях . - Киевские
университетские известия 1. 1874 ; Ефименко П.С. Сборник народных
юридических обычаев Архангельской губернии . Архангельск , 1869 ;
Илларионов Н.С. Указ. Соч.
См. : Якушин Е.И обычное право . Материалы для библиографии . Вып. 1-4
Ярославль , 1875-1909 .
Пахман С.В. О современном движении в науке права . СПб. , 1982 ; Его же .
Обычное гражданское право в России . СПб. , 1877-1879 ; Ковалевский М.М.
Современный обычай и древний закон . М. , 1886 ; Его же . Общинное
землевладение , причины , ход и последствия его разложения . М. , 1879 ;
Его же . Закон и обычай на Кавказе . М. , 1890 .
Визбор К. , Гейдель М. Пособие по истории русского государства и права .
Одесса , 1898 , с. 4.
Илларионов Н.С. Указ. Соч. , с. 1.
Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права . Ростов-на-Дону ,
1995 , с. 109-111 .
См. :Лякуб П. Следует ли оставить за волостными судами право наказывать
телесно ? -Журнал гражданского и уголовного права . 1883 , кн. 1 с. 4.
Кистяковский Б.А. В защиту права - в Кн :Интеллигенция . Власть , Народ .
М. , 1993 , с. 155 .
Пахтан С.В. О значении личности в области гражданского права . - Журнал
гражданского и уголовного права , 1883 . кн. 1. с. 26-27 .
Пахман С.В. О современном движении в науке права .т СПб. , 1882 , с. 5 .
Оршанский И. Народный суд и народное право . - Журнал гражданского и
уголовного права , 1875 , кн. 3 .
Кистяковский Б. Право , как социальное явление . Б. г. Б. м. Отд. Оттиск из
:Вопросы права , 1911 , кн. У111(4) , с. 10-13 .
См. : Пеиражицкий Л.И. О женском равноправии . Пг. 1915 , с. 8 .
Муромцев С. Речь на первом съезде русских юристов .- Статьи и речи . Вып.
11 . М. , 1910 , с. 7 .
Ефименко П.С. Сборник народных обычаев Архангельской губернии . с. 194 ;
Его же Юридические обычаи лопарей , корелов и самоедов Архангельской
губернии .- Записки Императорского Русского географического общества по
отделению этнографии . СПб. , 1878 , №8 , с. 53-57 .
Оршанский И. Народный суд и народное право . - Журнал гражданского и
уголовного права , 1875 , кн. 4, с. 141-224 .
См. : - Журнал гражданского и уголовного права , 1875 , кн. 5 , с. 1-72 .
См. , Костров Н.А. Очерки юридического быта якутов . СПб. , 1878 , с. 4 и
др.
Власова И. В. Община и обычное право у русских крестьян Северного Приуралья
(ХУ11-Х1Х века) .-Русские : семейный и общественный быт . М. , 1991 , с. 65
.
См. , горский А.Д. Очерки экономического положения крестьян Северо-
восточной Руси . М. , 1960 .
См. , Швецов С.П. Формы общественного владения на Алтае . -В кн. Сборник
правоведения и общественных знаний . Т. 11. СПб. , 1893 , с. 150 .
См. : Rouland N. Antropologie Juriduque . Paris ? 1990 p.198 .
См. , Илларионов Н.С. Указ. Соч. с. 6 .
Ковалевский М.Пшавы. Этнографический очерк . -Юридический вестник , 1888 ,
№2 .
Ефименко П.С. Указ соч. , с. 236-281 .
Стефанович К.К. О сельском и волостном управлении в Западном крае . СПб. ,
1895 . с. 68-69 .
Страницы: 1, 2
|