Контрольная работа: Система жанров в древнеруской литературе

Жертвенность во имя самореализации переходит в смиренное самопожертвование. Так развивается категория жертвенности, под которой предлагается понимать совокупность представлений о жертве как жертвоприношении и жертве как самопожертвовании в развитии от этнографических и фольклорных институтов к современной культуре и литературе. Данная категория реализуется во взаимодействии ритуальных и словесных форм культуры.

В древнерусской литературе категория жертвенности наиболее полно и ярко реализуется в жанре воинской повести, развиваясь вместе с ним, раскрывая все новые стороны своего содержания, являясь основополагающей для этого жанра. Но основа традиции реализации категории жертвенности в воинской повести была заложена уже в самом начале развития воинской повести, что делает необходимым изучение отечественного перевода «Истории иудейской войны» именно в данном аспекте.

По мнению Мещерского, отечественный перевод «Войны» выполнен с таким литературным мастерством, что его можно считать оригинальным произведением отечественного переводчика, которого можно называть автором [11]. Он переработал текст, вставив в него многие добавления, сделав более выразительными, детально богатыми сцены сражений, которые играют существенную роль в развитии повествования.

В «Истории» рассказывается о восстании иудеев против римской власти, полном героизма и окончившемся трагически. Иосиф был одним из предводителей восставших, но после гибели своих войск предпочел смерти римский плен, и постепенно достиг уважения своих победителей. Он стал свидетелем падения нескольких иудейских городов и длительной и успешной осады самого Иерусалима.

В «Истории» представление о воинском подвиге как испытании мужественности и о самопожертвовании соединяются в новом ракурсе: быстро становится понятно, что восстание обречено на поражение, но иудеи отказываются сдаться и предпочитают смерть пленению, которое означает для них потерю веры, родины и храма: «Аще и беда случится нам, сладку смерть да приметь пред святыми враты. И душу свою положим ни за жены, ни за дети, но за бога и за цьркъвь».

Их сопротивление отчаяния противопоставляется римской науке войны, подчиненной жесткой дисциплине и основанной на укреплении боевого духа. Иосиф восхищается римлянами и сам старается обучить вверенное ему иудейское войско по римскому образцу. Особая роль отводится римским военачальникам Веспасиану и его сыну Титу. Позднее с Веспасианом был сравнен Александр Невский в «Житии Александра Невского».

В «Истории» рассказывается о героизме римлян и иудеев, как военачальников, так и рядовых воинов. В оппозиции двух типов мужественности на стороне римлян – знание и вера в победу, на стороне иудеев – вера отцов и стремление умереть за нее. В Масаде, одном из последних оплотов восстания, все население города-крепости (в том числе женщины и дети) отказывается сдаваться в плен и совершает массовое самоубийство по призыву своего военачальника: «Свобода есть мужеска смерть съ возлюбленными своими… Тако время и богъ посла на ны, тако римляне не хотять, но блядуть, да никто же нас не умреть пред плененимь, но потеснимся упредити упование ихь и въ веселиа место, ему же надеются обрести нашимь пленениемь, да ужасъ приимуть и подивятся нашему твердосердию!».

Восставшие становятся мучениками. Смерть для них – и очищение от грехов, в числе которых – осквернение иерусалимского храма, являющихся истинной причиной поражения и, первоначально, вторжения римлян: «Но богъ осудилъ того града за разноличныя грехы в живущих в них, и, хотя очистити святая огнемь». Это представление сродни учению о бедствиях, в том числе и нашествии врагов, как казнях божиих, подробно развитое в древнерусской литературе. Иудеи наказываются не только за отступление от веры от благочестия предков, но и, в христианском представлении, за неприятие и распятие ими Христа.

Отечественный автор воспринимает и развивает словарь соответствующей жанру воинской повести лексики, он разрабатывает воинские формулы, которые получили долгую жизнь в древнерусской литературе, развивает образы и символику воинской повести.

Но «История» не знает некоторых важных мотивов более поздней оригинальной древнерусской воинской повести. Так, она не знает мученичества за веру в ее христианском выражении, подразумевающем подражание Христу.

В древнерусской воинской повести использовались все достижения автора отечественного перевода «Истории Иудейской войны», но понимание воинского подвига приобрело новую глубину: самоотверженность иудеев соединилась с мужественной доблестью римлян, и развился новый образ воина, который соединял в себе мифологичность Девгения и богатырей и христианскую жертвенность Бориса и Глеба или святого Егория Победоносца. Благодаря этому такое естественное, гендерно определенное представление о мужчине как воине обогатилось толкованием воинского подвига как подвига христианского мученичества.

Не зря Русь быстро приняла с большим трудом давшийся Византии постулат о том, что воин, погибший на поле брани, является мучеником за Христа. Новое понимание воинского подвига оправдывает воинское служение и предоставляет ему новый статус – статус святости, что позволяет сформировать пантеон отечественных святых, основанием которого становится, наряду с монахом-подвижником, воин-мученик, в образе которого реализуется представление о княжеской и, шире, мирской святости. Новое понимание воинского подвига зиждется на представлении о вольном самопожертвовании как подражании Христу, что является новой ступенью в развитии категории жертвенности.

3. Объединяющие жанры

Первичные жанры выступали в составе объединяющих жанров, какими являются летопись, хронограф, четьи-минеи, патерик.

3.1 Летопись

Летопись – это повествование об исторических событиях. Это самый древний жанр древнерусской литературы. В Древней Руси летопись играла очень важную роль, т. к. не только сообщала об исторических событиях прошлого, но и была политическим и юридическим документом, свидетельствовала о том, как необходимо поступать в определенных ситуациях. Древнейшей летописью является «Повесть временных лет», которая дошла до нас в списках Лаврентьевской летописи 14 века и Ипатьевской летописи 15 века. Летопись рассказывает о происхождении русских, о генеалогии киевских князей и о возникновении древнерусского государства.

Повествование в летописи было двух типов: собственно погодные записи – сообщения о событиях, и летописные рассказы – описания событий, с конкретными деталями, диалогами. Вторые, в свою очередь представлены двумя типами: одни рассказы повествуют о событиях современных летописцу, они обычно литературно обработаны и более реалистичны; другие о событиях давно прошедших: обычно это эпические предания, легенды, лишь впоследствии внесенные в летописи; их отличают эпическая лаконичность описания, обобщенность образов героев, сюжетная занимательность и эффект неожиданности.

Летописи относятся к числу «объединяющих жанров» (термин Д.С. Лихачева), подчиняющих себе жанры своих компонентов: исторической, преимущественно, воинской повести, жития святого, поучения, похвального слова, различных документов. В составе летописей дошли до нас многие произведения древнерусской литературы: «Поучения» Владимира Мономаха, «Хождение за три моря» Афанасия Никитина и др. Новые летописи составлялись обычно как своды и компиляции предшествующих летописей и заключались записями о современных событиях. Продолжая труды своих предшественников, летописцы дополняли или сокращали их, стремясь создать единое повествование, подчиняя его определенной исторической концепции и политическим установкам.

Летописи исторических событий начали вестись в Киеве, по-видимому, уже в конце 10 века. Однако летопись как жанр возникла в годы княжения Ярослава Мудрого (1019–1054); по мнению Д.С. Лихачева. в первой половине 1040-х годов мог быть составлен свод преданий о возникновении христианства на Руси, продиктованный стремлением утвердить мысль, что история России подобна истории других христианских государств, и тем самым поднять авторитет русской церкви и молодого славянского государства.

Следующий этап приходится на 1069–1070 гг. и связан с деятельностью инока Киево-Печерского монастыря Никона; считают, что в 1060-х годах летописному повествованию придается характерная форма погодных записей, которой русское летописание принципиально отличается от византийских хроник, где исторический процесс делится по царствованиям. Около 1095 года создается «Начальный свод», сохранившийся в переработанном виде в Первой Новгородской летописи и положенный в основу замечательного памятника древнерусского летописания, не знавшего себе равного в тогдашней Европе по мастерству повествования, разнообразии источников, сложности исторической концепции – «Повести временных лет» (около 1113 года), в которой русская история связывается с историей всемирной. Общерусское значение «Повести временных лет» осознавалось в Древней Руси: с сокращениями или дополнениями она открывает почти все позднейшие своды. В 12 -13 вв. наряду с Киевом и Новгородом летописи ведутся в Галиче, Владимире-Волынском, Чернигове, Владимире-Залесском, Ростове, возможно, в Рязани. Областным летописям присущ различный стиль повествования. Выдающимися памятниками 13 века являются летописные повести о битве на Калке и нашествии Батыя 1237–1241 гг.

Новый подъем летописания связан с Куликовской битвой 1380 г. и возвышением Москвы; в 1408 (1409) г. создается первый общерусский свод, списком которого была Троицкая летопись (сгоревшая в московском пожаре 1812 года). Наиболее замечательным памятником 15 века был свод 1448 года, лежащий в основе первой Софийской и четвертой Новгородской летописей; свод 1448 года по-настоящему слил новгородское и владимиро-новгородское летописание, добавив большие вставки из летописей Твери и Пскова, суздальские и ростовские известия. К 70-м годам 15 века относятся первые доступные нам московские великокняжеские своды (свод начала 1470-х годов, дошедший в составе Никоновской и Вологодско-Пермской летописей; свод 1479 года). В1480-х годах независимое местное летописание в Русском государстве (кроме Пскова) прекратилось. В16 веке летописание окончательно сосредотачивается в Москве; записи текущих событий носят официальный характер. Появляется русский Хронограф, объединивший изложение всемирной истории (от библейских времен до падения Византии) и русской истории (с древнейших времен до середины 15 века). В конце 1520-х годов при непосредственном участии митрополита Даниила были составлены Иосафовская и Никоновская детописи, в 1530-х годах – Воскресенская. На основе Никоновской летописи в период 1568 – 76 годов по заказу Ивана IV создается самый крупный летописно-хронографический памятник Древней Руси – Лицевой свод в 10 томах, украшенный миниатюрами (их более 16 тысяч). В 17 веке общественное и историческое значение летописей стало постепенно падать

Списков летописей дошло до нас не менее 1500, однако они относительно поздние (наиболее ранние Синодальный список первой Новгородской летописи 13–14 вв., Лаврентьевская летопись 1377; Ипатьевская и погибшая в 1812 году Троицкая начала 15 века; Радзивилловская конца 15 века 617 миниатюр).

3.2 Хронограф

Хронограф – это тексты, содержащие описание времени 15–16 веков.

История жанра хронографа на русской почве началась, видимо, с составления хронографической компиляции, которую древнерусские книжники называли «Хронографом по великому изложению». Этот хронограф до нас не дошел и может быть лишь частично реконструирован с помощью восходящих к нему памятников: Хронографической палеи, Еллинского летописца второй редакции и Троицкого хронографа. Наблюдения над перечисленными памятниками позволяют предположить, что «Хронограф по великому изложению» представлял собой компиляцию, основанную на Хронике Георгия Амартола и, в меньшей степени, на Хронике Иоанна Малалы. Он содержал конспективное изложение «всемирной истории», по крайней мере от времени Навуходоносора (о начальной части Хронографа – если таковая вообще была – мы не можем судить по имеющимся у нас данным) и до времени правления императора Романа. В конце «Хронографа по великому изложению» содержались краткие сведения о крещении Руси.

Объем статьи не позволяет нам подробно остановиться на характеристике «Хронографа по великому изложению», Еллинского летописца обеих редакций и других хронографических сводов: мы ограничимся рассмотрением эволюции хронографического жанра лишь на ограниченном отрезке его истории, а именно на примере двух редакций Русского хронографа – Хронографа редакции 1512 г. и Хронографа редакции 1617 г. Но именно в этих памятниках черты жанра и основные тенденции его развития проявились особенно отчетливо.

3.3 Четьи-минеи

Четьи-минеи (буквально «чтение по месяцам») – собрание произведений о святых людях.

Жанр «миней» – православных богослужебных книг для ежемесячного использования – начал складываться в Византии не ранее IX в. С X в. там уже бытовали минеи двух типов: (1) «служебные», предназначавшиеся для служителей клира и (2) «четьи», адресованные не только им, но и более широкому кругу читателей духовной литературы. Среди составителей Четий-Миней наиболее известен Симон Логофет или Метафраст (то есть «Пересказчик», 940–976) – византийский церковный писатель, перелагавший в популярной форме жития святых. Сборники, составленные Симоном Логофетом, получили широкое распространение среди южных и восточных славян в начале XI в.

Древнейшие списки Четий-Миней вошли в так называемую Супрасльскую рукопись (начало XI в.) и Успенский сборник (начало XII в.). Приподнятый стиль изложения Симона Логофета, нашедший отражение уже в этих первых, переводных текстах, стал образцом для авторов древнерусских составителей позднейших учительных сборников.

В первой половине XVI в., в условиях укрепления общероссийской государственности и возникновения предпосылок для создания общерусского культа святых (церковные соборы 1547 и 1549), тексты учительных книг и сборников, подобных Минеям, оказались особенно идеологически востребованными. Большую работу по собиранию «святых книг, которые в Русской земле обретаются», предпринял в те годы новгородский митрополит Макарий (1528–1563). Именно ему принадлежит заслуга в составлении сводного варианта Четий-Миней – так называемых Великих Миней-Четий, носящих теперь его имя.

Великие Минеи-Четьи – это 12 огромных книг (по числу месяцев года), регламентировавших годовой круг чтения на каждый день. К исполнению замысла митрополита были привлечены широкие круги русских писателей, переводчиков, книжников и переписчиков, начиная с известных публицистов и агиографов, таких, например, как Зиновий Отенский, Лев Филолог, Василий Михайлович Тучков, Ермолай-Еразм, дьяк Дмитрий Герасимов, пресвитер Илья, псковский священник-агиограф Василий-Варлаам до безвестных. Составительская и редакторская работа заняла у Макария, его помощников и «многих различных писарей» свыше 25 лет. Книжники обработали материалы всех подвластных митрополиту новгородских, псковских и ряда местных церковных и монастырских библиотек. Сбор книг по городам и монастырям Руси способствовал формированию будущей Патриаршей (Синодальной) библиотеки, разместившейся позже в Москве.

Современным архивистам известны три «чистовых» 12-томных книжных свода Великих Миней-Четий, приписываемых митрополиту Макарию и названных по местам их первоначального хранения: Софийский, Царский и Успенский (ныне хранятся в отделе рукописей Российского Государственного Исторического музея).

Внешнее оформление книг выдержано в торжественном и велеречивом стиле «древнерусского монументализма». Размеры каждого 12-томного книжного свода соответствуют названию «великих», так как насчитывают от 1500 до 2000 листов стандартного формата, именуемого «александрийский лист» (примерно соответствует современному листу печатной бумаги формата А4). Стиль сборников изощрен и витиеват. Пышность и «лепота» словесного оформления переложенных для «душеполезного чтения» текстов должны были соответствовать возросшему политическому величию Московского православного царства, а внешняя монументальность – грандиозности идеи Москвы как наследницы Византии в мировой истории, т.е. «третьего Рима».

В состав Великих Миней-Четий попали жития и похвальные слова святым, статьи из многочисленных религиозно-дидактических сочинений, русских и переводных – Торжественников, Прологов, Требников, сочинения «отцов церкви» – Василия Великого, Григория Богослова. Некоторые сборники вошли в состав сочинения Макария целиком – это Измарагд, Златоуст, Златоструй, Маргарит, Златая цепь. Без купюр в состав Великих Миней-Четий вошли также История иудейской войны Иосифа Флавия, Космография Космы Индикошгова, Хождение игумена Даниила и другие ценнейшие памятники древнерусской литературы, оригиналы которых в настоящее время не сохранились. Для XVI-го же столетия Великие Минеи-Четьи были самым полным собранием религиозных текстов, своеобразной «духовной энциклопедией XVI века».

В XVII в. Великие Минеи-Четьи были положены в основу новых сборников – Миней Четьих Чудовских (1600), Миней Германа Тулупова (1627–1632) и Миней И.И. Милютина (1646–1654), а в конце XVII – начале XVIII в. – в основу Миней Четьих Димитрия Ростовского (1651–1709), отличающихся образным, выразительным языком, почти близким современному. Ставшие излюбленным благочестивым чтением для грамотных христиан, Четьи-Минеи только в XVIII в. выдержали 10 переизданий и многократно перепечатывались в извлечениях. Особой популярностью Четьи-Минеи пользовались у старообрядцев (выписки из них часто встречаются в составе старообрядческих сборников – Цветников).

Научное издание текстов Четий-Миней было начато Археографической комиссией Академии наук в 1863 и продолжалось до 1916, но по сей день в полном виде этот ценный вид древнерусского дидактического источника не опубликован.

3.4 Патерик

Патерик – описание жизни святых отцов.

Отдельно следует сказать о жанре апокрифа. Апокриф – буквально переводится с древнегреческого языка как «сокровенный, тайный». Это произведения религиозно-легендарного характера. Апокрифы получили особое распространение в 13–14 веках, но церковь не признавала этот жанр и не признает до настоящего времени.

Список использованной литературы

1. Кучкин В.А. О формировании Великих Миней Четиих митрополита Макария. – В кн.: Проблемы рукописной и печатной книги. М., 1976.

2. Орлов А.С., Героические темы древней русской литературы, М. – Л., 1944.

3. Гудзий Н.К., История древней русской литературы, 7 изд., М., 1960.

4. Лихачев Д.С., Исследования по древнерусской литературе. – Л., 1986.