Проблема отношений всей России с Кавказом

из Шуши, стройный гуриец, турок-флегматик и любитель кейфа, перс, абхазец,

черкес, туркмен, даже индусы попадаются в этой толпе.

О чем поведали русскому путешественнику

стены древнего Дербента.

Стены Дербента! Сколько веков протекло над ними и каких событий были

они безмолвными свидетелями! Громадные валы народных войн часто разбивались

об их несокрушимые оплоты. Казалось, тысячелетия с их высоких башен

спокойно смотрят на суетливую и жалкую угрозу сегодняшнего дня!

По одним сведениям, их выстроил Александр Македонский, по другим –

знаменитый Нушерван. Их каменное кольцо, впрочем, не всегда спасало

малодушный город, который, как красавица на восточном рынке, случалось, сам

отдавался из рук в руки, пока, наконец, перед ним не явился настоящий

властитель – Россия. До сих пор он из-под ига персиян переходил к туркам,

становился независимым, вновь захватывался персами, чтобы после опять

почувствовать на себе оковы предприимчивых соседей. Сбросив их, он

ненадолго замыкался в свои исторические стены, не желая служить никому. Они

бы, разумеется, отстояли его – но вся страна кругом подчинялась, а он не

мог существовать отдельно. В мае 1133г. мусульманской эры (1720г.), когда

злой и могущественный шах Гуссейн царствовал в Персии, его наместник,

султан Нудер, разбойничал в Дербенте, сбрасывая лучших граждан,

противящихся ему, с высоких башен на мечи своих солдат, ожидавших жертву

внизу. Часто он это делал под звуки музыки, заставляя выписанных из Тавриза

и Исфагани персидских плясуний танцевать тут же в богато расшитых золотом

уборах и одеждах, сквозных, как крыло стрекозы. Иранцы наконец у себя

возмутились против шаха, и дербентцы поднялись, как один человек.Они

утопили самого Нудера в море вместе со всеми его баядерками. Но от этого

беднякам не стало легче. В Дагестан явился турецкий Худняр-Султан-Мустафа-

хан и, завоевав горные твердыни, подчинил себе и Дербент. В 1138г. пришел

сюда Петр I. Он застал здесь правителем Кули-бека Курчи и дал ему ханское

звание. Кули-бек, по прозвищу «справедливый», благоговевший перед великим

императором, умер через три года, всеми оплакиваемый… На трон Дербента (не

шутите, здесь был такой – из золоченого дерева – в местной мечети) сел

Мемед-Али-хан. Он начал свое правление совсем в восточном вкусе. Не желая

возиться со строптивыми жителями, которых знал наперечет, ибо накануне сам

считался главою недовольных, он зазвал семьсот из них в «джамию» и приказал

всем им выколоть глаза. Но дербентцев это не успокоило; напротив, когда в

Персии сделался шахом Надир и назначил сюда наместником Али-Кули-Султана,

они убили Али-Мемед-хана, а новому своему правителю перед самым носом

заперли ворота. Их опять за это малость прирезали, о чем они не забыли и,

узнав, что в 1161г. мусульманского летоисчисления Надир убит в Тегеране, -

точно также распорядились со своим правителем, причем, зашив его труп в

кожу свиньи, послали этот препарат в подарок персам. Все эти взаимные

одолжения продолжались вплоть до 1806г., когда неожиданно под стенами

Александра Македонского явился Зубов, взял город штурмом и присоединил его

на вечные времена к Российской державе. С тех пор ханство Дербентское было

стерто с лица земли. В цитадели, вместо султанов или ханов, поселили

храброго майора в роли коменданта и дали ему две роты молодцов, творивших

тогда чудеса на Кавказе и за Кавказом. Храбрый майор забрал дербентский

трон к себе и для вящего посрамления персов делал на нем всякие неприличия.

Когда влиятельнейшие дербентские беки, вспомнив добрые старые времена,

задумали было легкое членовредительство в восточном вкусе, некий из таких

майоров, недолго думая, собрал их под одним из разрушенных ворот крепости и

приказал им возобновить их немедленно. Бравый комендант знал отлично, что

они откажутся, - но ему надо было произвести впечатление. Местная

аристократия действительно зароптала; тогда он выбрал тут же самого

знатного из них, Искандер-бека, подносившего ключи графу Зубову, и

двенадцать других, созвал солдат, приказал им разложить ослушников и

всыпать им по шестидесяти горячих лозанов… «Я вам глаз колоть и горла

резать не стану, а лозанов у меня растет довольно!» …Дербентские нобили так

опешили, что в тот же вечер приступили собственноручно к восстановлению

ворот, а бравый майор, желая в назидание потомству увековечить, сей

героический подвиг, приказал над ним и вырезать из камня истинно Тацитовую

надпись, существующую до сих пор:

Время меня разрушило,

Ослушание – построило!.

Потом всякий раз, как только недовольные мусульмане в Дербенте

подымали голову, высеченные беки являлись к коменданту и выдавали их.

- Зачем вы действуете так? – спрашивал их народ. – Разве вы продали душу

шайтану и русским?..

- Нет, душа наша при нас… Она принадлежит Аллаху, и никому больше, а

только пороть то нас будут, а не вас, байгушей (ободранцев).

Равенство перед розгой продолжалось недолго. Этому положил конец Ермолов,

с которым здесь началось рыцарское управление краем. С ним пришли лучшие

люди тогдашней России, скоро завоевавшие нам великое уважение в этом

краю.

Какие бедствия народам северного Кавказа принесли

с собой завоевательные походы войск Тимура?

Подвергнув опустошительному разгрому, западные улусы золотой Орды,

низовья Дона и среднюю Волгу, Тимур приступил к планомерному завоеванию

Северного Кавказа – одного из богатейших улусов Золотой Орды. С этой

целью осенью 1395г. Тимур во главе огромной армии двинулся на Кубань.

Учитывая бесполезность вооруженного сопротивления армии Тимура, адыги, по

словам Шами, сожгли луга, которые были между Азовом и Кубанью, в

результате чего, лишенное корма большое количество лошадей и

награбленного скота погибло, а войско Тимура «перенесло много страданий и

с трудом перешло через реки, топи и болота». Разгневанный этим Тимур

направил против адыгов (черкесов) большую карательную экспедицию во главе

с мирзой Муххамед-Султаном, мирзой Маран-шахом, эмиром Джехан-шахом и

другими эмирами, с тем, чтобы «они поскорее покорили эту область и

вернулись обратно». Северо-западный Кавказ постигла трагедия, стоившая

больших людских и материальных жертв. Военачальники Тимура,

свидетельствуют Шами и Йезди, «ограбили весь улус черкесский, захватили

большую добычу и благополучно возвратились, удостоились чести целования

ковра».

После этого Тимур сосредоточил основное внимание на покорении

современной территории Карачаево-Черкесии. С целью покарать «неверных»

Тимур пошел на Буриберди и Буракана, который был правителем народа асов.

«Вырубив деревья и проложив дорогу, Тимур оставил эмира Хаджи-Сейф-ад-

Дина при обозе, а сам с целью джихада взошел на гору Эльбруз».

Карательные отряды Тимура «в горных укреплениях и защищенных ущельях»

встретили мужественное сопротивление горцев. Однако силы были неравны.

Разрозненные отряды горцев не могли бороться с огромной, организованной и

хорошо вооруженной армией. Войска Тимура «истребили многих из тех

неверных… разорили их крепости, и милостью судьбы для победоносного

войска стала несметная добыча из имущества неверных» - такую хвастливую

редакцию своих деяний впоследствии утвердил Тимур.

После этих погромов Тимур вернулся к своему обозу, дал войскам

отдохнуть, а затем выступил в поход против крепостей Кули и Тауса,

располагавшихся на территории нынешней Кабардино-Балкарии. Не имея сил

дать открытый бой, местные жители под натиском врага уходили глубоко в

горы, устраивали засады, со скал и обрывов скатывали камни и устраивали

завалы. Тимур уничтожил и разбил десятки поселений, истребил в Кули и

Таусе значительную часть населения, а «те, которые остались в живых, - по

словам Йедзи, - оказались бродящими, растерянными и бездомными». В это

время, по всей вероятности, и погиб некогда цветущий город Нижний Джулат.

Раскопки, проведенные в последние годы на городище Нижний Джулат,

показали трагическую картину гибели города: обнаружены следы большого

пожара, заваленные саманные стены, развалены соборной мечети, мавзолеев и

других зданий.

Затем Тимур выступил против владетеля Пулада. Поводом для этого

послужил отказ Пулада выдать находящегося у него золотоордынского

военачальника Утурку. Пройдя местность Балкана, Тимур двинулся на

крепость Капчигай, располагавшуюся в недоступном месте (предположительно

в районе села Верхний Чегем). Войску Тимура потребовались большие усилия

для того, чтобы захватить эту крепость. Однако, заняв и разорив земли

эмира Пулада, Тимур не смог захватить Утурку. Направленные в погоню

войска под командованием Миран-шаха, по всей вероятности через

труднопроходимые ущелья и горные перевалы достигли местности Абаса, где

вскоре и был схвачен Утурку. Следуя своим принципам всегда и везде вести

борьбу с кяфирами, Тимур разорил и ограбил жителей этих мест.

Затем, дав войску, кратковременный отдых в Пятигорье, Тимур вторгся

на территорию Ичкерии (в юго-восточной Чечне). Часть жителей этой

области, преимущественно мусульмане, покорилась завоевателям, но другая,

отступив в труднодоступные горные районы, оказала им упорное

сопротивление. Одолеть их пришлось ценой усилий и крайнего напряжения

всех сил. На территории нынешних Чечни и Ингушетии войска Тимура с

обычной жестокостью истребляли население, разрушали крепости, церкви и

кладбища.

Выйдя из этих районов, Тимур, разорив северные пределы Аварии,

прошел по земле кумыков в область Бешкенд, правители которой получили от

него жалования за проявленную покорность. Дальнейшие его действия

проходили в районе Андийского Койсу, откуда он двинулся на север,

переправился через Терек и остановился на зимовку в низовьях Кумы, в

местности Бугаз-Кум («Песчаный залив»). Этими событиями заканчивается

второй этап похода Тимура, цель которого сводилась к покорению наиболее

важных в экономическом и политическом отношениях областей Северного

Кавказа.

Зимой 1395/1369 гг. Тимур совершил стремительный поход на

золотоордынские города Сарай-Берке и Хаджи-Тархан, попутно почти

полностью истребив население, называемое балыкчиян («рыбаки»), жившее на

островах у северо-западного побережья Каспийского моря. Хаджи-Тархан и,

особенно, Сарай-Берке подверглись ужасающему разгрому. Большая часть

жителей была уничтожена, а сами города сожжены.

Весной 1396 г., вернувшись в Бугаз-Кум, Тимур продолжил свои

завоевания в Дагестане. Оставив обоз в селе Тарки, он с многочисленным

войском дошел до области Ушкуджа, отождествляемой с современным

Акуминским районом, и отсюда разослал усиленные отряды по разным

направлениям для захвата добычи.

Против Тимура выступило объединенное войско аварцев, лакцев и других

горцев во главе с шамхалом Казикумухским. Сражение закончилось победой

Тимура. Тем временем другие его отряды подвергали опустошительному

разгрому даргинские земли, причем погибших было так много, что по

выражению Йезди, «из убитых сделали холм». Запуганные этими событиями, в

лагерь Тимура прибыли старшины и вельможи (бузурган), которым были выданы

«ярлыки» на управление различными обществами при соблюдении непременного

условия – продолжения «священной войны» против «неверных» Дагестана.

Сам Тимур, продолжая военные действия в центральном Дагестане,

сломил упорное сопротивление народа и взял крепости Негрес, Мика, Белу и

Деркелу и сровнял их с землей. Затем войска Тимура направились в «область

Зирихгеран» (Кубачи), население которой оказалось вынужденным изъявить

ему покорность. Пройдя земли кайтагов, уже испытавших за год до этого

ужасы нашествия, Тимур вернулся в Дербент, где приказал отстроить и

заново укрепить стены и крепость.

Тимур придавал покорению Северного Кавказа большое значение. Поэтому

так долго и с таким упорством вел он против горских народов

завоевательные войны. Не останавливаясь ни перед чем, Тимур своими

жестокостями надеялся покорить горцев и превратить их в послушных рабов.

Варварские погромы Тимура принесли неисчислимые бедствия народам

Северного Кавказа. Резко сократилось население, исчез ряд городов и

крепостей, пришло в упадок сельскохозяйственное и ремесленное

производство. Однако эти жестокие меры оказались не в силах поставить

свободолюбивых горцев на колени. Героическое сопротивление, оказанное

горцами Кавказа грозному завоевателю, является яркой страницей борьбы

народов Северного Кавказа за независимость и свободу.

Пытаясь наказать непокорного Тохтамыша, Тимур, однако, не уничтожил

Золотую Орду как государство. И в дальнейшем его политика была направлена

скорее на восстановление этого объединения под главенством самого Тимура.

Много лет спустя, перед походом в Китай, в ставку Тимура прибыл посол

Тохтамыша, который некоторое время скитался по степям. Тимур обласкал

посланного и обещал следующее: «После этого похода я, с Божьей помощью,

опять покорю улус Джучиев и передам ему». Однако исполнить это обещание

Тимур не успел: он умер в 1405г.

На развалинах Золотой Орды одно за другим начали появляться новые

формирования: Ногайская Орда, Казанское, Астраханское, Крымское ханства.

В 1480г. русский народ окончательно свергнул татаро-монгольское иго. К

началу XVI века Большая орда прекратила свое существование.

Распад государства Тимура и Золотой Орды не принес полной свободы

народам Центрального и Северо-Западного Кавказа. Они все еще оставались,

хотя и формально, в зависимости от татар. «На равнинах Черкесии»,

притесняя и грабя адыгов, кочевали татары. В 1500г. в местность в «пяти

горах под Черкесы» откочевала даже часть татар Большой Орды. Навязать

свою власть пятигорским черкесам пыталась и Ногайская орда. Однако

наибольшую опасность для народов Северного Кавказа стали представлять

Османская Империя, Крымское ханство и шахский Иран.

Какая политика проводилась Россией в XVIIв.

По утверждению своего влияния среди кабардинских князей?

Через Кабарду, как известно, султан и хан пытались направить в

Закавказье свои войска. Встревоженные этим, кабардинские князья

неоднократно просили Россию защитить их, и Россия оказывала им возможную

дипломатическую и военную помощь. В свою очередь, кабардинские князья со

своими отрядами принимали участие в походах русских войск на Восточный

Кавказ. Они поддерживали тесные связи с терскими воеводами.

В декабре 1605г. в Москве побывал кабардинский мурза Сунчалей

Янглычев. Лжедмитрий I принял его и дал ему «жалованье». В 1609г. посол

старшего в Кабарде князя Шолоха Тапсарукова Кардан Индороков пытался

поехать в Москву, где после свержения Лжедмитрия I царем стал Василий

Шуйский. Кардана задержали приверженцы Лжедмитрия II, и он попал в Москву

лишь в 1614г., когда русский престол занял Михаил Федорович Романов. В

это тяжелое для России время Терский городок оказался оторванным от

центра страны. И все вопросы внутреннего и внешнего порядка терский

воевода Петр Головин должен был решать на месте. В этом постоянную помощь

оказывал проживающий в Терском городке кабардинский князь Сунчалей

Янглычев.

В 1613г. кабардинский князь Сунчалей, посоветовавшись с воеводой

Головиным, съездил к атаману И.М. Заруцкому. О чем он говорил с Заруцким,

мы не знаем. Но известно, что Заруцкий рассчитывал поднять казаков и

народы Северного Кавказа против Москвы. С этой целью от имени «царицы»

Марины Мнишек и малолетнего «царевича» им были разосланы грамоты с

требованием покорности. Была даже сделана попытка захватить терского

воеводу П. Головина, но казаки не выдали его прибывшим в Терки людям

Заруцкого.

В следующем, 1614г. Заруцкий вновь попытался привлечь на свою

сторону кабардинцев. Гонец Заруцкого Михаил Черный был схвачен в пути и

на допросе признал, что был «послан поднять кабардинских князей и черкес

идти на Русь войною». Терский воевода П. Головин и князь Сунчалей

сформировали отряд из терских казаков, кабардинцев и окочан во главе с

Василием Хохловым и отправили его в Астрахань для борьбы против

Заруцкого.

Очень плодотворной была деятельность Сунчалея Янглычева в Терках и

по поддержанию и развитию русско-северокавказских отношений в это

неспокойное время. При его непосредственном участии в 1614-1615гг. ряд

феодальных владетелей Кабарды, Дагестана и других поддерживали сношения с

Россией. Мало того, с его помощью было подтверждено их подданство России.

В Кабарде приняли присягу на верность России старший кабардинский князь

Шолох Таусултанов, князья Клехстановы, Айдаровы и Казый Пшеапшоков. Эти

заслуги Сунчалея высоко оценило правительство царя Михаила Федоровича. В

1615г. в Москве Сунчалею была вручена царская грамота о признании его

князем над «черкесами и окочанами». Такого рода грамоты от царского

правительства в XVIIв. Получили и потомки Сунчалея Янглычева.

Русско-кабардинские отношения в 20-40-х гг. XVIIв. Развивались в

чрезвычайно сложных международных и внутриполитических условиях, в

обстановке непрекращающихся междоусобиц за звание старшего князя и

приобретение соседних территорий, за права на эксплуатацию феодально-

зависимых сословий и т.п. В междоусобной борьбе враждующие феодальные

группировки искали помощи вне Кабарды, часто меняя, в зависимости от

конкретных событий, внешнеполитическую ориентацию. Еще летом 1614г. Казый

Пшеапшоков просил у терского воеводы оказать военную помощь для борьбы с

«казыевыми недругами» - князьями Таусултановыми, объединившимися с

мурзами Большого Ногая.

В 1645г., после смерти царя Михаила Федоровича, по обычаю времени,

терские воеводы приводили к присяге новому царю Алексею Михайловичу

население Терского городка. Вместе с русскими жителями, гребенскими и

терскими казаками, присягу приняло население нерусских слобод крепости, а

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9