Нематериальные блага, неимущественные права и их защита

зависит и от местности, и от личности судьи и еще от ряда других

обстоятельств. Так, например, в условиях крупного города сумма в 50 000

рублей не является значительной для большей части жителей. В сельской

местности же, (к примеру– на юге Тюменской области) для многих людей эта

сумма просто астрономическая. Поэтому в судах города Москвы за смерть

человека взыскивается одна сумма, размер которой часто выражается в цифрах

с 5-ю нулями, а из практики Казанского районного суда Тюменской области

следует, что за смерть человека максимально взыскиваемая сумма исчисляется

в 75-100 тысяч рублей.

На практике довольно часто потерпевший ссылается на повышенную

эмоциональность или на особенности своей психики (ранимость и т.п.). И суды

при определении размера компенсации учитывают эти аргументы, поскольку

индивидуальные особенности потерпевшего прямо упомянуты в ст.ст. 151 и 1101

ГК как обстоятельство, влияющее на размер компенсации.

Однако вопрос о том, каким образом этот фактор может влиять на размер

компенсации, до сих пор не исследован.

Э. Гаврилов считает, размер компенсации морального вреда не должен

зависеть от личностных особенностей потерпевшего, степени его

эмоциональности, ранимости, уровня самооценки, физического развития, пола и

т.д. По его мнению «учет индивидуальных особенностей потерпевшего при

определении размера компенсации нарушает, по крайней мере, два правовых

принципа: равенства прав граждан и принцип, гласящий, что "право есть

применение равного масштаба к разным людям". Последовательное применение

принципа учета индивидуальных особенностей потерпевшего может привести к

полному разнобою.»[46]

В.Усков в своей статье «Как компенсировать моральный вред богатому и

бедному?»[47] поднимает другую очень сложную проблему: учет материального

положения пострадавшего.

Нравственные страдания он определяет как совокупность отрицательных

эмоций — чувства страха, унижения, обиды и т.д., считая, что степень и

глубина подобных психических реакций напрямую зависит как от индивидуальных

особенностей психики, уровня развития интеллекта, самооценки потерпевшего,

так и от положения объекта, посягательство на который причиняет моральный

вред, в системе ценностей самого потерпевшего. Ему представляется

ошибочным мнение о том, что компенсация морального вреда за психические

страдания, вызванные шрамом на ноге от укуса собаки, должна быть одинаковой

как для лица, придающего большое значение своей внешности, так и для

человека, не очень сильно ею озабоченного. Ведь если в системе ценностей

потерпевшего его собственная внешность стоит на одном из первых мест, то и

причинение ущерба внешнему виду вызовет у него глубокие переживания. В

случае же, когда потерпевший вообще не придает значения красоте своего тела

и не испытывает отрицательных эмоций от того, что его внешность пострадала,

можно говорить лишь о компенсации морального вреда, выразившегося в

физической боли от укуса собаки. В. Усков в статье выражает следующую точку

зрения: «В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности

гражданина, подлежит возмещению в полном объеме. Следовательно, размер

денежной суммы, подлежащей взысканию в счет компенсации морального вреда,

прямо пропорционален степени физических или нравственных страданий,

характер которых в свою очередь зависит от индивидуальных особенностей

потерпевшего. Таким образом, законодатель обоснованно предписывает судам

(ст.ст. 151, 1101 ГК) при определении размера компенсации морального вреда

учитывать индивидуальные особенности потерпевшего.

Законодательство не конкретизирует, какие именно индивидуальные

особенности потерпевшего могут влиять на размер денежных сумм, взыскиваемых

в порядке компенсации морального вреда. Неразрешенным остается вопрос —

нужно ли учитывать материальное положение потерпевшего при определении

размера компенсации морального вреда?

Э. Гаврилов обоснованно указывает на возможность применения положений гл.

59 ГК "Обязательства вследствие причинения вреда" к обязательствам из

причинения морального вреда, констатируя, что законодатель предписывает

учитывать доходы потерпевшего лишь при возмещении утраты этих доходов (ст.

1085 ГК). Он же считает, что применительно к определению размера

компенсации морального вреда необходимо во всех случаях учитывать

материальное положение лица, которому такой вред причинен, при чем

настаивает, что чем выше доходы потерпевшего, тем большая сумма должна

взыскиваться. На первый взгляд такая постановка вопроса грубо нарушает

принцип равноправия граждан. Однако в его рассуждениях имеется своя логика.

Так, он свое мнение мотивирует следующим образом: «…необходимость учета

материального положения потерпевшего в данном случае продиктована

спецификой компенсируемого вреда. Когда лицу причинен материальный ущерб,

т.е. лицо лишилось материальной субстанции, имеющей денежную стоимость,

затруднения при определении суммы возмещения могут возникнуть лишь в связи

с установлением денежной стоимости этой субстанции. Моральный же вред, как

категория нематериальная, не может быть оценен денежной суммой, как

категорией исключительно материальной. Компенсация морального вреда есть

предоставление потерпевшему возможности испытать за счет взысканной суммы

положительные эмоции, соразмерные испытанным им физическим или нравственным

страданиям. Предположим, что двум лицам причинены нравственные страдания

одинаковой степени тяжести, т.е. потерпевшие испытали одинаковое количество

отрицательных эмоций. При этом один потерпевший имеет очень высокий доход,

а другой является безработным уровень его доходов крайне низок.

Естественно, что состоятельному человеку для того, чтобы испытать

положительные эмоции, соразмерные причиненному моральному вреду, необходима

гораздо большая сумма денег, чем человеку малообеспеченному. Безработный

гражданин может испытать точно такие же положительные эмоции от покупки

новой рубашки на взысканные деньги, как и обеспеченный человек — от

приобретения нового автомобиля. Представляется, что в обоих случаях обоим

лицам в равной степени компенсирован причиненный моральный вред, хотя

взысканные суммы неодинаковы.

Таким образом, при определении размера взыскиваемой в счет компенсации

морального вреда денежной суммы судам необходимо руководствоваться не

только индивидуальными психологическими особенностями потерпевшего, но и

его материальным положением, что, на мой взгляд, не только не противоречит

принципу равенства граждан, но и соответствует требованию ст. 1064 ГК о

праве потерпевшего на возмещение в полном объеме вреда, ему

причиненного.»[48]

Однако с данной точкой зрения сложно согласится, учитывая положение «о

равенстве всех перед законом».

При этом практикой был поставлен и положительно решен вопрос о

возможности учета имущественного положения причинителя при определении

размера компенсации морального вреда. Позиция Верховного Суда РФ по этому

вопросу высказана в постановлении Пленума ВС РФ от 28 апреля 1994 г. N 3 "О

судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением

здоровья". По конкретному делу, связанному с осуждением Е., Верховный Суд

также отметил: "При взыскании денежных сумм в возмещение морального вреда

суду следует учитывать реальные возможности физического лица для его

возмещения"[49].

Автор многих статей и научных трудов, посвященных проблематике

компенсации морального вреда - А.М. Эрделевский достаточно активно

предлагает свой механизм определения размера компенсации морального вреда.

По его мнению необходимо устранить сложности в правоприменительной

практике, оперируя понятием «средняя глубина страдания», «презюмируемый

моральный вред» и установив единые писанные для всех судов «базисный

уровень размера компенсации морального вреда и методики определения ее

окончательного размера». Он предлагает определять размер компенсации

морального вреда по разработанной им формуле:

D=d x f(v) x i х с х (1 - fs).

В этой формуле приняты следующие обозначения:

D — размер компенсации действительного морального вреда;

d — размер компенсации презюмируемого морального вреда;

fv— степень вины причинителя вреда, при этом 0 < fv < 1;

i — коэффициент индивидуальных особенностей потерпевшего, при этом 0 <

i < 1;

с — коэффициент учета заслуживающих внимания обстоятельств, при этом

0<с<2;

f s — степень вины потерпевшего, при этом 0 < fs < 1.

Эрделевский А.М. предпочитает, в соответствии с общепринятой практикой,

использовать в формуле буквы латинского алфавита, и поэтому при выборе

символов исходит из англоязычного варианта применяемых терминов:

D, d — damage (ущерб);

f— fault (вина);

v — violator (нарушитель, причинитель вреда);

s — survivor (потерпевший);

i — individual (индивидуальный):

с — circumstances (обстоятельства).

В соответствии со ст. 1100 ГК РФ компенсация морального вреда

осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда:

вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной

опасности;

вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения,

незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения

в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде,

незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или

исправительных работ;

вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и

деловую репутацию;

в иных случаях, предусмотренных законом.

Таким образом, статья 1100 ГК РФ предусматривает три случая, когда

компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя,

допуская возможность расширения этого перечня. Безвиновная ответственность

за причинение морального вреда незаконными действиями органов дознания,

предварительного следствия, прокуратуры и суда (ст. 1070 ГК) ограничена

случаями незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной

ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения

заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения

административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

Моральный вред, причиненный такими, например, действиями, как незаконное

задержание подозреваемого в совершении преступления, обыск, отстранение от

должности, компенсируется при наличии вины органов предварительного

расследования, прокуратуры и суда по основаниям, установленным ч. 2 ст.

1070 ГК.

В ст. 151 ГК имеется прямое указание на то, что суд принимает во

внимание степень вины нарушителя, иные заслуживающие внимания

обстоятельства, а также учитывается степень физических и нравственных

страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому

причинен вред. При этом, поскольку возмещение морального вреда является

мерой гражданско-правовой ответственности, надлежит исходить из тех

оснований ответственности, которые должны быть налицо в том или ином

конкретном случае. Так, если ответственность наступает независимо от вины

(например, за вред, причиненный источником повышенной опасности), то и

моральный вред в принципе подлежит возмещению независимо от вины.

Следует отметить, что при так называемой смешанной вине, т.е. при наличии

вины потерпевшего в причинении ему морального вреда, должны применяться

нормы ст. 1083 ГК. В таких ситуациях должна учитываться и степень вины

причинителя вреда (т.е. умысел или грубая неосторожность), а также

отсутствие вины причинителя вреда — если он обязан возмещать его независимо

от своей вины (последние случаи указаны в ст. 1100 ГК).

Когда лицо, потерпевшее имущественный вред, не было виновным ни в

возникновении вреда, ни в увеличении его размеров, вина причинителя вреда

не имеет значения при определении размера возмещаемых убытков. Но при

компенсации морального вреда вина причинителя вреда учитывается и в таких

ситуациях (в ст.ст. 151, 1101 ГК).

При этом ст. 151 ГК обязывает суд при определении размера компенсации

принимать во внимание "степень вины нарушителя" всегда, а ст. 1101 ГК —

учитывать "степень вины причинителя вреда", но лишь в тех случаях, "когда

вина является основанием возмещения вреда". Эта последняя оговорка приводит

к тому, что если, например, вред причинен распространением сведений,

порочащих деловую репутацию гражданина, то размер взыскиваемой компенсации

не зависит от того, действовал ли причинитель вреда умышленно, допустив

легкую неосторожность, или даже невиновно. Думается, такая норма

неоправданна. Здесь более логичной представляется норма, содержащаяся в ст.

151 ГК: суд всегда должен учитывать наличие или отсутствие вины причинителя

вреда, а при наличии вины — учитывать ее степень. По этому поводу доктор

юридических наук Э.Гаврилов считает целесообразным, чтобы Верховный Суд РФ

в соответствующем постановлении Пленума установил доли (проценты), в

пределах которых может быть взыскана компенсация (например, при умышленной

вине — 100%, при грубой неосторожности — 50%, при легкой неосторожности —

20%, при отсутствии вины — 10%)[50].

Может показаться, что вопрос о том, кто является причинителем вреда,

совершенно ясен: это — гражданин или юридическое лицо, причинившие вред.

Именно они должны нести ответственность. При определении того, кто должен

отвечать за причиненный моральный вред, конечно, должны применяться общие

положения о возмещении вреда (в частности, ст.ст. 1068, 1069—1071,

1073—1075, 1076—1078 и 1069 ГК). Но есть одно исключение.

Пункт 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О некоторых вопросах,

возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан,

а также деловой репутации граждан и юридических лиц"[51] гласит: "Если иск

содержит требование об опровержении сведений, распространенных в средствах

массовой информации, в качестве ответчиков привлекаются автор и редакция

соответствующего средства массовой информации".

Формально это разъяснение относится только к искам об опровержении

сведений, которые основываются на ст. 152 ГК и не подпадают под действие

гл. 59 ГК ("Обязательства вследствие причинения вреда"). Но на практике в

такие иски обычно включаются — в соответствии с п. 5 ст. 152 ГК —

требования о компенсации морального вреда. Суды принимают такие иски и

часто удовлетворяют их, взыскивая компенсацию морального вреда не только с

редакции средства массовой информации, но и с автора опубликованного

материала — работника этой организации.

В этом можно усмотреть нарушение нормы, содержащейся в ст. 1068 ГК: за

вред, причиненный работником, отвечает работодатель. Работник же отвечает

лишь в порядке регресса (ст. 1081 ГК). Действительно, если моральный вред

причинен гражданину, например, сбившим его водителем троллейбуса, то

возмещает причиненный вред транспортное предприятие, а не водитель. Почему

же в случае причинения морального вреда публикацией статьи в газете или

журнале ответственность несет и редакция, и ее сотрудник?

В практике Казанского районного суда Тюменской области судьи привлекая к

участию в судебном процессе в качестве заинтересованных лиц авторов статьи,

взыскивают компенсацию морального вреда именно с редакции газеты.

Среди традиционных проблем, с которыми приходится сталкиваться участникам

таких споров (разграничение фактов и мнений, пределы критики публичной

фигуры и т.д.), практика выявила и такую: обращаясь в суд за защитой чести,

достоинства и деловой репутации, истцы (физические лица) составляют иск

стандартно в части своих требований: "Прошу признать не соответствующими

действительности такие-то сведения, опубликовать опровержение и

компенсировать моральный вред в таком-то размере". Но иногда истец

обращается в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации в

порядке ст. 152 ГК РФ и требует только компенсации морального вреда.

Однако, В. Быков по этому поводу заявляет: «В определениях чести,

достоинства и деловой репутации существенным является следующий элемент —

"общественное сознание", "оценка обществом"[52]. И автор этой работы

считает это обоснованным. Это означает, что после распространения СМИ

сведений, впоследствии признанных порочащими, истец ощущает изменение (или

считает потенциально возможным изменение) общественного мнения о себе.

Почему это важно помнить? Статья 12 ГК, перечисляя способы защиты

гражданских прав, среди прочих называет два пути, возможно, применимых при

удовлетворении исков о нарушении неимущественных благ физического лица:

восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и компенсация

морального вреда. Конечно, при определенных обстоятельствах лицо может

требовать и возмещения убытков, причиненных распространением таких

сведений, но это не является предметом рассмотрения в контексте данной

статьи.

Возложение обязанности на редакцию СМИ опубликовать опровержение

распространенных сведений является мерой восстановительного характера. На

чем основывается данный вывод? Не случайно были упомянуты дефиниции

неимущественных благ. После того как в СМИ были распространены порочащие

сведения, положительное общественное мнение о фигуранте публикации

(сообщения) изменяется или может измениться не в лучшую сторону, в

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12