Дипломная работа: Понятие и сущность религиозных конфликтов
3. Развитие конфликтов, специфика развертывания религиозных конфликтов
Большая опасность проистекает
из игнорирования очень важной закономерности - эскалации конфликтогенов. Состоит
она в следующем:
На конфликтоген в наш адрес
мы стараемся ответить более сильным конфликтогеном, часто максимально сильным среди
всех возможных.
Получив в свой адрес конфликтоген,
пострадавший хочет компенсировать свой психологический проигрыш, поэтому испытывает
желание избавиться от возникшего раздражения, ответив обидой на обиду. Трудно удержаться
от соблазна проучить обидчика. В результате сила конфликтогенов стремительно нарастает.
Пытаясь оправдаться, действуем по принципу “лучшая защита - это нападение”. Вероятно,
это объясняется тем, что потребность чувствовать себя в безопасности, комфортно
и оберегать свое достоинство относится к числу основных потребностей человека, и
потому покушение на нее воспринимается крайне болезненно. Эту закономерность сравнивают
с известным принципом механики: сила противодействия равна действующей силе, но
противоположно к ней направлена. У людей противодействие обычно сильнее действия
(а не равно ему), есть еще одно принципиальное отличие в том, что принцип механики
действует независимо от нашей воли, а эскалацию конфликтогенов мы все же можем остановить
усилием воли [3, с.21].
Первый конфликтоген часто
появляется ситуативно, помимо воли людей, а дальше вступает в действие эскалация
конфликтогенов... и вот уже конфликт налицо. Для предотвращения конфликтов надо
как-то прервать цепочку конфликтогенов.
Типы конфликтогенов.
Большинство конфликтогенов
можно отнести к одному из трех типов:
- стремление к превосходству;
- проявление агрессивности;
- проявление эгоизма.
Общим для всех этих типов
является то, что конфликтогены представляют собой проявления, направленные на решение
психологических проблем или достижение каких-то целей (психологических или прагматических).
Рассмотрим наиболее распространенные
конфликтогены каждого из типов в отношении к религиозному конфликту.
- снисходительное отношение,
то есть проявление превосходства, но с оттенком доброжелательности. В истории такой
тип конфликтогена отражен в высмеивании доматоведов-католиков трактовки Лютера и
Цвингли о богатствах церкви, когда в послании нунция было зачитано об ошибках в
переводе катехизиса Лютером с латыни на немецкий язык. Католическое догматическое
богословие и сегодня считает многие положения протестантизма просто следствием неверного
перевода [10, с.72].
- хвастовство, вызывает раздражение,
желание “поставить на месть” хвастуна. Проявлялось также во время реформации католической
церковью в ответ на аскетический образ жизни Лютера и его последователей как простое
следствие несостоятельности их обеспечить себе более достойное существование.
- категоричность, безапелляционность
- проявление излишней уверенности в своей правоте, самоуверенности; предполагает
свое превосходство и подчинение собеседника. Данный конфликтоген характерен для
всех внутриконфессиональных и межконфессиональных конфликтов и заложен в самом отличии
одной религии от другой. Иудаизм считает лишь иудеев избранным народом, и проявление
антисемитизма трактует как зависть со стороны гоев, в Коране безапелляционно устанавливается
главенство мусульман над неверными, Библия, Ветхий и Новый заветы показывают богоизбранность
христиан. Внутри того же христианства каждая из ветвей и подветвей (старообрядчество
в православии, амишизм в протестантизме) категорически убеждена в своей правоте
и обреченности иных, даже родственных конфессий и т.д. [9, с.94; 10, с.72].
Кризис сопровождается сложными
процессами как внутри конфессий, так и вокруг них. В последнее десятилетие активизировалась
деятельность религиозных объединений, имеющих весьма непродолжительную историю.
В христианском мире речь идет, прежде всего, о деятельности членов различных протестантских
церквей, а так же адептов новых религиозных учений. Что касается мусульманского
общества, то оно в наибольшей степени подвержено "разрушению", которое
характеризуется распадом по национальным, родоплеменным и другим основаниям.
Конфликт нужен тогда, когда
он помогает нам выйти на новый этап развития личности, на новый уровень развития
межличностных отношений. С этой точки зрения, конфликт необходим нам для жизни в
равной степени как воздух. Он является своеобразным катализатором формирования,
становления личности. Еще раз отметим, что конфликт хорош и нужен, когда он помогает
нам достичь в процессе его разрешения иной высоты своего развития [9, с.96].
Развитие конфликта есть процесс
его перехода от неполного к полному конфликту, с последующим его завершением (разрешением
и затуханием). Это включает качественные изменения субъектов и основы конфликта,
усложнение форм противоборства, нарастание его интенсивности, расширение поля конфликта
и масштабности борьбы. В противоположность охарактеризованному поступательному процессу
развития конфликта, в общественной жизни также закономерно нисходящее развитие (затухание)
конфликта. Это переход полного или неполного конфликта из явного, открытого в латентное,
потенциальное состояние или же в гармонию взаимоотношений [6, с.159].
Развитие конфликта – это,
прежде всего качественное изменение основы взаимодействия конфликтующих субъектов.
Данное понятие обозначает систему или подсистему, ее отдельные элементы, на базе
которых разворачивается конфликт. В основу конфликта мы включаем противоречие, порождающее
конфликт, - предмет противоборства. Основа конфликта есть совокупность отношений,
связывающих противоположные стороны в некоторое единство и вместе с тем обусловливающих
их взаимоисключение. При разрушении основы конфликта - исчезают (гибнут) конфликтующие
субъекты.
Этап конфликта, ознаменованный
изменением его основы и соотношения противоборствующих сил, предшествует этапу затухания
конфликта, если бы он разрешился. Возможные варианты подавления конфликта доминирующей
стороной, разумеется, не ведут к его затуханию, а делают противоречие скрытым, латентным
[12, с.136].
Любой конфликт может быть
более или менее интенсивным, интенсивность, в основном, есть количественная мера
активности противоборствующих сторон. Она измеряется частотой их столкновений, использованием
разнообразных средств борьбы, в том числе насильственных, уровнем остроты борьбы.
Возрастание интенсивности
конфликта как сознательно спровоцированный процесс обозначается термином “разжигание”
конфликта. Интенсивность конфликта, естественно, снижается на стадии его затухания
и по мере разрешения. Напротив, она нарастает, если конфликт подавляется или разрешается
путем взаимного уничтожения сторон.
Действенным средством снижения
интенсивности противостояния служит регулирование конфликта. В противоположность
подавлению, этот метод ведет не к разрастанию борьбы, а делает конфликт управляемым,
смягчающимся.
На динамику конфликтов влияют
типы поведения конфликтующих. В числе последних следует отметить поведение агрессивное,
склонное к компромиссу, поведение с тенденцией к подчинению, к принятию позиции
противоположной стороны, стремление к уходу от конфликта (бегству от него) [38,
с.47].
Развитие конфликта - не плавный
процесс, а противоречивый, ибо он есть само противоречие в его острой форме. Сочетание
и сменяемость конструктивного и деструктивного направлений, умеренных и острых форм
противоборства, разрастание и мельчание конфликта, управляемости и стихийности процесса,
доминирование рационального и иррационального моментов в борьбе противоположностей
- все это характеризует сложную картину развития и завершение конфликта. В ходе
углубления конфликта усложняется взаимодействие сторон, имеет место переплетение
различных конфликтов, наслоение их друг на друга, что ведет к их взаимному усилению
[38, с.47].
Разрастание конфликта в значительной
степени обусловлено тем, как оценивается и осмысливается этот процесс, как воспринимаются
субъектами противоположные позиции. Варианты мнений и оценок могут быть весьма неоднозначными:
от признания обоснованности и закономерности развития конфликта до отрицания его
целесообразности, от понимания необходимости до видения в разрастающемся конфликте
одних только негативных последствий. В результате субъекты в ситуации растущего
конфликта чувствуют и ведут себя по-разному: одни удовлетворены этой ситуацией,
а другие ищут пути для погашения противостояния.
Углубление конфликта рождает
больше деструктивных явлений, нежели конструктивных. Чтобы предупредить такой ход
развития, необходимо управлять конфликтным процессом, то есть удерживать его в рамках
конструктивного. Эта задача решается при условии, если удается перевести конфликт
в рациональное русло, ограничить до возможного минимума элемент стихийности, с чем
больше всего связана разрушительная сила противоборства. Когда говорят о рационализации
конфликта, то имеют ввиду осмысленное, спланированное воздействие на поведение противостоящих
сторон в направление достижения положительных последствий. Формой рационального
воздействия на конфликт является его регулирование [13, с.47].
Обострению внутриконфессиональных
и межконфессиональных противоречий способствуют две группы факторов - социетальные
и собственно внутрирелигиозные.
К социетальным факторам, внешним
по отношению к самой религиозной подсистеме, относятся общественные явления и процессы,
произошедшие в государственном и политическом устройстве страны и повлиявшие на
отношения государства, общества и религиозных объединений, такие как:
- этнизация религии, в ходе
которой религия становится опорой национализма и сепаратистских движений, вследствие
чего этнические конфликты приобретают религиозную окраску;
- политизация религии, проявляющуюся
в том, что различные политические силы, разыгрывая религиозную карту, сталкивают
между собой конфессии, на которые сделаны (или не сделаны) ставки; D слабость, точнее,
недостаточная разработанность законодательной базы, регламентирующей взаимодействие
государства и религиозных организаций; периодические нарушения принципа свободы
совести и вероисповедания со стороны государства и отдельных граждан [21, с.13].
К собственно внутрирелигиозным
факторам относятся:
- религиозная нетерпимость,
осложняющая отношения внутри и между различными конфессиями; жесткая конкуренция
на религиозном «рынке», означающая борьбу за паству, за обладание возвращаемыми
государством культовыми зданиями и иным имуществом, за поддержку со стороны СМИ
и властей и лидеров общественного мнения и так далее; асоциальный или экстремистский
характер некоторых религиозных практик, способствующий росту социальной напряженности
[21, с.14].
Религия наряду с национализмом
остается мощным инструментом воздействия на общественную жизнь и политику в странах
Азии и Африки. Здесь на почве обострения взаимоотношений между национально-этническими
и религиозными группами происходит основная часть острых конфликтов, вооруженных
столкновений и войн. Это создает угрозу безопасности, целостности и стабильности
не только отдельных стран и регионов, но и мировой системы в целом, поскольку часто
эти столкновения становятся оправданием для вмешательства одних государств в дела
других. В этой связи крайне важным представляется систематический анализ причин,
форм проявления и путей преодоления религиозных конфликтов в геополитическом контексте
[4, с.32].
Спецификой разворачивания
религиозного конфликта можно назвать сам его ход. Последний определяется теми конкретными
условиями, в которых назревал конфликт: столкновения внутри одной конфессии противоборствующих
группировок или межконфессиональный конфликт, конфликт между разными социальными
группами, которые исповедуют различные религии или конфликт между одинаковыми социальными
группами и т.д. Разберем вкратце специфику разворачивания религиозного конфликта
для обозначенных вариантов.
Если в конфликт происходит
между двумя или более школами или течениями в конфессии, конфликт может касаться
иерархии ценностей, особенностей догматов и оправления культа. Как правило, за этими
лозунгами спрятаны корыстные цели руководства соперничающих группировок, для которых
победа в таком конфликте может означать признание главенства, занятия высших должностей
в иерархии конфессий.
Если происходит межконфессиональный
конфликт, в котором участвуют разные социальные группы – рабы – господа (как XV
- XIX вв.в Азии, Африке, латинской и Северной Америке), то конфликт развивается
на материальной основе, и лишь потом приобретают религиозный аспект. Религиозное
отличие «тех, других» становится их нарицательным именем, синонимом слова враг.
Примеров этому в даже в отечественной истории можно найти множество – это и ругательство
«гяур» османов по отношению к православным болгарам и армянам, и славянское «нехристь»,
«басурманин» по отношению к татарам, а позже и все жителям Азии и Кавказа, «гой»
у евреев и т.д. Такие конфликты происходят наиболее остро и влекут самые тяжелые
последствия. Инстинктивно противники считают, что их проигрыш может значить глумление
победителей над своей верой, над всем, что было свято и ценно для предков и для
потомков. Поэтому они до последнего не идут не примирение и отождествляют компромисс
в конфликте с предательством [17, с. 71].
Как правило, неразрешимые
в ближайшие сроки конфликты подобного рода перерастают в религиозные войны.
Религиозная война - общественно-политическое
явление, связанное с переходом от процессов мирной экспансии одной религии в отношении
основных сфер жизни общества или государства, исповедующего другие религиозные виды
духовности, к применению вооруженного насилия в целях завоевания и духовного преобразования
одних народов другими (в целях формирования соответствующей государственности, народности,
а затем и нации). Можно выделить признаки религиозной войны. К ним следует отнести:
ритуальные религиозные отправления военнослужащих; участие священников в боевых
действиях; применение священных знамен и сигналов; непосредственное привлечение
духовных образов богов в войне. И все же первейшим и не подлежащим сомнению признаком
религиозной войны будет являться принадлежность противоборствующих группировок к
разным религиям. Другим характерным признаком религиозных войн является полное вовлечение
в военные действия всех слоев населения противоборствующих государств, национально-этнических
групп. Война в таком случае предстает своего рода ритуалом, имеющим большие социально-политические
и даже космические последствия [23, с.69].
В настоящее время отсутствуют
какие-либо наработки по классификации религиозных войн, так как слишком много факторов
необходимо учитывать. К таким факторам в первую очередь следует отнести: национально-этнические;
политические; религиозные, пограничные и т.д. Приоритетность какого-либо даже из
только что названных факторов в предлагаемой классификации будет выглядеть достаточно
уязвимой. Однако это не должно приостанавливать поиски в выработке классификации
религиозных войн. Пусть даже на начальном этапе оно будет иметь исключительно одномерное
изображение.
Можно выделить следующие типы
религиозных войн:
1. Автономистские войны, в
основе которых лежат требования политической автономии или полное отделение инорелигиозных
общин. Религия в данных условиях выполняет генерирующую функцию, подыгрывая идее
национального государства.
2. Национально-иредентисткие
войны, вызванные объединительным стремлением народа, оказавшегося разбросанным по
территории нескольких соседних государств. При этом разделенный народ исповедует
религию, отличную от принятой в государстве, на территории которого он проживает.
3. Религиозно-общинные конфессиональные
конфликты происходят в границах одного государства между религиозными группами или
между религиозными направлениями (сектами) в рамках одной религии. В конфессионально
однородных регионах приверженцы разных толков и сект борются против ущемления их
прав со стороны представителей государственной религии или господствующего религиозного
направления (толка) секты.
4. Религиозно-абсолютисткие
конфликты возникают на почве абсолютизации одной религии и вытекающей из одной религиозной
нетерпимости к другим конфессиональным группам. В чистом виде таких конфликтов не
бывает; причины абсолютизации какой-то одной религии и религиозной нетерпимости
вообще имеют политический характер.
5. Миаленаристские конфликты
представляют собой коллективные движения, возглавляемые каким-либо "мессией"
и обеспечивающие полное социальное изменение чудотворными средствами [18, с.63].
Сторонники атеистической ветви
религиоведения считают, что «любые человеческие чувства могут стать религиозными,
если они связываются с религиозными верованиями и тем самым приобретают специфическую
направленность» [8, с.17]. Это тем более актуально, если вспомнить расхожее мнение,
что на войне нет неверующих. И в тылу и на фронте религиозные чувства обостряются.
Этому тезису необходимо дать некоторое пояснение. Следует исходить из того, что
любая религия - есть общественный институт, тогда как религиозность - это находящийся
с ней в сложной взаимосвязи элемент массового и индивидуального сознания, включая
социальную социологию. Даже в обществе с глубоко укорененной конфессиональной традицией
бытовая религиозность часто не ограничивается ее рамками. А в обществе с разрушенной
или деформированной религиозной традицией (особенно с государственным атеизмом)
бытовая религиозность, отнюдь не исчезая, приобретает выстраданные формы (неязыческие
и индивидуализированные) [27, с.73].
Война в психологическом плане
относится к категории "пограничной ситуации", то есть крайне опасной,
угрожающей самой жизни человека. И почти не зависит от его воли и разума! Чем менее
она управляема и зависима от человека, тем сильнее его склонность к поиску психологической
опоры в попытке управлять внешними обстоятельствами через иррациональные действия.
То есть непредсказуемость событий в условиях постоянной угрозы самой человеческой
жизни - и есть та область, которая открывает дорогу к вере в сверхъестественные
силы. Причем, в вере это имеет вполне практическую цель - получить мистическую защиту
путем выполнения неких ритуальных действий (чтение молитв, ношение амулетов, соблюдение
ситуационных запретов-табу) для ограждения себя от возможных опасностей [38, с.54].
На уровень бытовой религиозности
оказывает влияние противник и специфика войны. Так, начиная с афганской войны, России
противостоял глубоко верующий противник, отличающийся фанатической приверженностью
к исламу [18, с.65]. Советские солдаты были не просто врагами, а "неверными",
война с которыми считалась священной, получившей благословение Аллаха. И это, безусловно,
являлось одной из причин роста религиозности личного состава войск, участвующих
в боевых действиях. Сама специфика войн последней четверти XX в. способствовала
обращению многих недавних атеистов к вере в Бога - в силу необходимости противостоять
фанатично религиозному врагу не только на поле боя, но и в духовной сфере [22, с.78].
Таким образом, конфликтогены,
такие как стремление к превосходству;
проявление агрессивности;
проявление эгоизма свойственны и религиозному конфликту. Безапелляционность, которая
присуща всем мировым религиям и их ветвям, которая в конечном счете и делает их
религиями, в тот же момент является самым сильным конфликтогеном. Отсюда можно сделать
вывод о перманентности религиозных конфликтов. Развитие религиозного конфликта зависит
от социетальных (процессы в государстве, этнизация религии и ее политизация) и внутрирелигиозных
(появление религиозной нетерпимости; обострение конкуренции за клир, асоциальный
характер некоторых учений). Ход такого конфликта напрямую зависит от того, интересы
каких слоев общества столкнулись в конфликте, их могущества и связанности со властью.
В зависимости от конструктивного или деструктивного характера конфликта и его напряжения
он либо исчерпывается (компромиссным решением и т.д.), либо завершается победой
одной стороны и исчезновением другой (пример – конфликты католической церкви и ересей:
альбигойской, кабошьенов, аверроистской и т.д.). Если же религиозный конфликт не
разрешается в короткое время, он может перерасти в религиозную войну, в которой,
наряду с религиозными требованиями выдвигаются и политические. Враг в такой войне
уже не воспринимается как такой же человек, он сводится к восприятию враг веры и
народа, борьба с ним приобретает принципиальный характер.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6
|