Дипломная работа: Япония в конце нового времени. Революция Мэйдзи
Осио и его сторонники
разослали воззвание к народу и прокламации в 33 административных пункта
осакской и соседних провинций - Сэцу, Кавати, Харима, Идзуми [15, с. 149] .
17 февраля 1837 года
триста вооруженных повстанцев открыли склады богачей и начали раздавать рис. В
городе захватывали и жгли богатые кварталы, дома ростовщиков,
оптовиков-рисоторговцев, в том числе были сожжены дома и склады двух влиятельных
фирм, уже в то время объединявших торговую и промышленную деятельность — Мицуи
и Коноикэ. В восстании, преждевременно раскрытом и подавленном, не успели
принять участие крестьянские отряды, шедшие на помощь в Осака из крестных
провинций.
Восстание Осио вызвало
широкую ответную волну в самых различных районах страны. Одним из подобных
движений было выступление против торгово-ростовщической буржуазии восьмисот
горожан и крестьян в районе Касивадзаки под руководством Икута, называвшего
себя учеником Осио [15, с. 149].
Руководители восстания в
Осака не представили, да и не могли иметь реальной программы социального
переустройства. Тем не менее, при всей противоречивости призывов (Осио заявлял,
что не выдвигает политических задач, но в то же время критиковал феодальный
режим, призывал свергнуть сёгуна и восстановить власть императора) [15, с.
149], восстание стало важнейшим этапом в истории развития сопротивления
угнетаемых масс Японии. Важным было также то, что в выступлении объединились
представители разных социальных слоев — городские низы поддержало крестьянство,
у руководства восстанием стояли самураи. Все это свидетельствовало также о
серьезных изменениях в общей политической обстановке страны.
Нарастание крестьянских и
городских бунтов по всей Центральной Японии после восстания 1837 года, подрыв
экономики и политической стабильности могут объяснить новую попытку сёгуната
укрепить феодальные порядки. После серии реформ периодов Кёко (1716—1735 годы)
и Кансэй (1787—1793 годы) эти мероприятия бакуфу известны как реформы годов
Тэмпо (1830—1843 годы) [14, с. 149-150]. Осуществлял введение реформ дом
Мидзуно, после отставки Мацудайра Саданобу фактически руководивший политикой
сёгуната в течение 30 лет. В 1834 году энергичный представитель этого дома
Мидзуно Тадакуни занял пост члена Совета старейшин (родзю), а после смерти
сёгуна Иэнари в 1841 году получил почти неограниченные полномочия правителя при
новом сёгуне Иэёси (1838—1853 годы) [14, с. 150].
Реформы Мидзуно Тадакуни
запрещали роскошь, богатое украшение домов, торжественные праздничные шествия,
курение табака и многое другое как разрушающее нравы и "скромный"
образ жизни.
Но наибольший эффект
должно было дать серьезное ограничение деятельности торгово-ростовщического
капитала — указ о роспуске в декабре 1841 году монопольных гильдий кабунакама [14,
с. 150]. Однако за длительное время существования эти организации приобрели
такую экономическую мощь и влияние, что сёгунат оказался не в состоянии
добиться реформами каких-либо результатов. Указ о роспуске кабунакама,
означающий свободу торговли, не только не привел к снижению вздутых монополиями
цен, но вызвал совершенно неуправляемое состояние рынка. Указы о запрещении
торговых корпораций и оптовой торговли, а также попытка ликвидировать проценты
на долги самурайства у торговцев рисом вызвали взрыв недовольства со стороны
торговцев и ростовщиков, саботаж реформ, что Мидзуно Тадакуни в сентябре 1342
году был вынужден уйти в отставку. Ликвидация кабунакама была официально
отменена в 1851 году [14, с. 150].
Крах третьей попытки
реформ, имевших целью укрепить феодальный строй, свидетельствовал о дальнейшем
ослаблении позиций класса феодалов и неуклонном росте активности буржуазных
слоев, добившихся уничтожения феодальных ограничений и получивших таким образом
перспективы более быстрого, чем ранее, развития.
Немаловажное значение в
деятельности оппозиционных сёгунату сил имело идеологическое обоснование их
выступления. Оно заключалось в попытках доказать юридическую несостоятельность,
"незаконность" правления сёгуна, узурпировавшего власть у "законного"
правителя — императора.
Еще в середине XVII веке образованные самураи из числа
тодзама-даймё, политически и экономически притесняемых деятельностью дома
Токугава, объединились с целью доказать "историческими" аргументами
неправомерность существования сёгунского режима. В 1660 году один из
образованных представителей феодального дома Мито — Мицукуни, создавший "историческую
школу Мито", вместе со своими учениками и коллегами завершил составление "Дайнихонси"
— огромного собрания древних мифов, легендарных и полулегендарных сведений,
исторических хроник.
Публикация разнообразных
древних историко-литературных памятников должна была "документально"
подтвердить древность и непрерывность в веках существования императорской династии,
подлинность ее прав на управление страной и, таким образом, обнажить и
подчеркнуть узурпаторскую роль сёгуната.
Идеи школы Мито
продолжала так называемая национальная школа кокугаку.
Публикациями древних
документов, исследованиями и комментариями к "Кодзики", "Манъёсю",
"Нихонсёки", "Гэндзимоноготари", к обрядовым песням кагура
и молитвам норито, которые имели противокитайскую направленность, ученые этой
школы стремились показать значительность и весомость национального наследия,
глубину японской классической культуры. Об огромном объеме работы, проделанной
кокугакуся свидетельствуют труды только одного Мотоори Норинага — он оставил
263 тома завершенных работ, а также огромное количество эссе, дневников и
разных записей [14, с. 151].
Историческая концепция
кокугаку исходила из "подлинности" мифологической эры как начала
японской истории, а также "божественного" сотворения Японских
островов и особого "божественного" происхождения японского императора
и всей японской нации. Наиболее ясно эта идея была развита в работах Хирата
Ацутанэ – "Наша земля – родина богов, и все мы произошли от них". "Уникальность"
власти японского императора одновременно является поводом для кокугакуся
продемонстрировать специфику и неповторимость "японского пути". В
Китае "обыкновенный человек случайно становится царём, и царь вдруг
превращается в обыкновенного человека…" [14, с. 151]. В Японии, "пока
существует земля и небо, пока светит луна и солнце, на протяжении бесчисленного
количества тысяч поколений, он вечен, державный правитель".
Признание истинности
"японского пути" в противовес китайскому, законности и почитания
императора "сонно" в противовес узурпаторской позиции сёгуна стало
главной линией дворянско-буржуазной идеологии в первой половине XIX века, подготовившей борьбу накануне
событий 1867-1868 годов.
В атмосферу социального
кризиса дополнительный "горючий" материал внесла усилившаяся борьба в
феодальном лагере. Могущественные князья-тодзама объединились против дома
Токугава. Их княжества на юго-западе страны (Сацума, Тёсю, Тоса, Хидзэн),
значительно удаленные от Эдо, обладали экономической и военной
самостоятельностью. Знаменем антитокугавской коалиции стал император и его
окружение. Выдвинув задачу восстановления "законной" императорской
власти, князья-тодзама выступали, таким образом, против узурпатора — сёгуна [14,
с. 152]. Однако антисёгунская направленность коалиции складывалась постепенно.
Отход значительной части
феодалов от поддержки токугавского режима определялся также неудачами во
внутренней политике сёгуната, опиравшейся на систему регламентаций, и
фактическим крушением политики изоляции. "Закрытие" страны
консервировало наиболее застойные формы феодальных отношений и привело к
отставанию Японии от европейских стран, но не могло прекратить развитие
производительных сил, товарно-денежных отношений, хотя в известной мере и
затормозило этот процесс. В условиях внутреннего кризиса всей феодальной
системы токугавского сёгуната участились попытки визитов европейских и
американских военных кораблей к японским берегам. В 1825 году бакуфу еще
продолжало рассылать старые предписания обстреливать иностранные суда в случае
их приближения к японским берегам, но уже в 1842 году был издан указ с
требованием снабжать прибывающие в японские порты иностранные суда водой и продовольствием
и лишь потом требовать их ухода.
Также одной из причин,
которая подрывала власть токугавского сёгуната, была гражданская война в 1863 –
1867 годах.
Действия оппозиционных
сил включали теперь выступления горожан, представителей разнообразных слоев
складывающейся буржуазии, ронинов, крупных боевых отрядов самурайства, которые
боролись не только против бакуфу, но и против верхушки феодальных княжеств.
Обратившись к императору
за "советом" в момент прибытия в страну эскадры Перри, сёгун как бы
связал себя обязательством и в дальнейшем консультироваться с двором.
Переговоры с американцами вызвали сопротивление императора и кугэ, но сёгунат,
невзирая на их противодействие, подписал договор. Это усилило противостояние
двух группировок правящего лагеря и объединило различные группы дворянской
оппозиции в активных действиях и пропаганде против сёгуната.
Особенную ненависть
вызывал правительственный деятель Ии Наосукэ (1815—1860 годы), назначенный
регентом (тайро) в мае 1858 года и жестоко расправлявшийся с оппозицией. Вскоре
после подписания договора (1858 год) более ста самураев подверглось тюремному
заключению, четверо были казнены [14, с. 156]. Среди них Хасимото Санаи
(1834—1859 годы) и Ёсида Сёин (1830— 1859 годы) — два образованных самурая,
деятельные противники сёгуната, сторонники реформ и реставрации императорской
власти. Фигура Ёсида Сёин после событий 1867—1868 годов была овеяна легендами,
он стал национальным героем. Крупные политические деятели считали его своим
духовным и интеллектуальным наставником.
Однако полицейские
расправы не могли остановить ни продолжавшихся крестьянских восстаний, ни
массовых выступлений самурайства. В марте 1860 года Ии Наосукэ был убит
самураями из возглавлявшего антисёгунскую оппозицию княжества Мито. Тогда
токугавское правительство решило изменить тактику — оно пошло на соглашение с
группой высшей придворной бюрократии в Киото. Это объединение
воевно-феодального дворянства буси с кугэ (своеобразная форма политического
компромисса между сёгуном и рядом влиятельных даймё) составило группировку
кобугаттай, которая, с одной стороны, стремилась укрепить оплот феодализма —
сёгунат, а с другой — содействовала проведению политики бакуфу "изгнания
варваров". Внешне сёгунские чиновники продолжали соблюдать договоры,
поддерживать нормальное обращение с иностранцами, в то же время по стране тайно
рассылались директивы населению готовиться по сигналу выступить против "иностранных
варваров" [14, с. 156].
Этот лозунг, рассчитанный
на удовлетворение самурайской оппозиции, хотя и привлек значительные социальные
силы, но не смог предотвратить выступление тодзама-даймё.
В 1862 году князь Симадзу
(юго-запад Кюсю, княжество Сацума) во главе своих войск вошел в Киото с
намерением продемонстрировать императору верноподданнические чувства, а потом
двинулся на Эдо. Это была явная демонстрация независимости, к тому же Симадзу
потребовал у сёгуна отмены прежних регламентаций в отношении санкинкотай.
Сёгунат вынужден был отступить, система заложничества была отменена [14, с. 156].
Даймё должны были являться в столицу не ежегодно, а раз в три года; кроме того,
они должны были привлекаться к участию в решении важнейших для страны
политических вопросов.
Маневры сёгуната в
политике в отношении иностранцев привели к тому, что по всей Японии начались
стихийные и организованные выступления против представителей Запада. В 1862
году в княжестве Сацума самураи убили англичанина, в июне 1863 году крепостные
укрепления Симоносэки в княжестве Тёсю в соответствии с директивой "почитание
императора, изгнание варваров" обстреляли иностранные суда [14, с. 156-157].
Правительству пришлось выплатить компенсацию за убийство англичанина, а попытка
объявить решение о закрытии портов для иностранцев была встречена
разрушительной бомбардировкой Кагосима — столицы княжества Сацума [14, с. 157].
Самурайские войска
Симадзу, все еще державшие в полном подчинении занятую в 1862 году
императорскую столицу Киото, спешно отправились на юг, в Сацума, чтобы вступить
в борьбу с англичанами. В Киото осталось самурайство из Тёсю. Значительную
часть этих воинских сил составляли самураи низших рангов, ронины, примыкавшие к
ним вооруженные отряды горожан (кихэйтай). Социальный состав определял их
действия — выступления были не только против сёгуната, но все чаще против
имущих классов: феодалов, торговцев, ростовщиков и других привилегированных
представителей городского населения — сторонников кобугаттай. Боясь движения
низов гораздо больше, чем мятежных феодалов, сёгунат попытался договориться с
иностранцами, уладить конфликт между англичанами и Сацума и получить помощь в
ликвидации критической ситуации в Киото.
Используя помощь войск
феодального дома Симадзу, который на этот раз пошел с сёгуном на соглашение, а
также поддержку французов, предоставивших оружие и инструкторов, обучающих
правительственные войска, бакуфу заставило самураев из Тёсю и другие
вооруженные отряды покинуть Киото.
Однако отступившие отряды
кихэйтай нашли подкрепление в Тёсю и других княжествах и вновь двинулись на
Киото. 19 августа 1864года в жестоком сражении они потерпели поражение от
сёгунских войск. Получив приказ от императора организовать карательную
экспедицию против Тёсю и опираясь на кобугаттай, представители дома Токугава
разгромили силы дворянско-буржуазной оппозиции [14, с. 157].
Дополнительным ударом по
оппозиционному движению стали совместные действия иностранных держав. 4—5
сентября 1864 года объединенный флот Англии, США, Франции и Голландии подверг
сокрушительной бомбардировке Симоносэки (Тёсю) [14, с. 157]. Расширение
гражданской войны с все возрастающей активностью низших слоев населения
вызывало беспокойство держав и определило тактику, отражавшую их соперничество
в стране. Англия все более определенно поддерживала антисёгунскую коалицию,
Франция по-прежнему ориентировалась на сёгунат [15, с. 241].
Однако, несмотря на цепь
неудач, в 1865 году оживилась деятельность радикальной части
дворянско-буржуазной оппозиции, представленной сацумскими руководителями —
Окубо Тосимити, Сайго Такамори. Усилилось влияние руководителей кихэйтай в Тёсю
Ито Хиробуми (1841—1909 годы) и Такасуги Синсаку (1839 — 1867 годы),
образованных дворян, побывавших за границей и уверовавших в необходимость
скорейшей перестройки общественной жизни и экономики Японии с учетом достижений
западной культуры и техники. Организация второй карательной экспедиции против
Тёсю, объявленной бакуфу в мае 1865 года, затянулась, княжество Сацума, на
помощь которого рассчитывал сёгунат, отказалось принимать в ней участие, и даже
фудайдаймё всячески старались избежать посылки своих войск. Фактически подготовка
экспедиции привела к сплочению и укреплению дворянско-буржуазной оппозиции. Со
времени поражения сёгунских соединений в июле 1866 года в войне с Тёсю
требование "Тобаку!" — "Долой бакуфу!" становится центральным
лозунгом и стержнем всего движения [14, с. 158].
Антисёгунская коалиция
четырех юго-западных княжеств — Тёсю, Сацума, Тоса и Хидзэн — получила
значительную финансовую поддержку от нескольких банковских домов, в том числе
дома Мицуи. Главенство в антисёгунском движении все более активно переходило к
рядовому, радикально настроенному самурайству. Требование ликвидации сёгуната
как виновника навязанных Японии неравноправных договоров, так же как и призыв "Долой
варваров!", приобретало в глазах представителей широких городских и
крестьянских масс патриотический и прогрессивный смысл [14, с. 158].
60-е годы стали временем
нарастания общего политического кризиса — движение оппозиции проходило на фоне
непрерывных антифеодальных крестьянских восстаний и выступлений горожан. С 1860
по 1867 годы крестьянских восстаний было примерно в два раза больше, чем в
предшествующие 50-е годы [14, с. 158].
Массовые крестьянские
выступления, парализовавшие всю центральную часть о-ва Хонсю, прошли в
провинциях Сэцу, Синано, Кодзукэ, Этиго, Ивами, Мусаси, Кавати, Бинго и других
провинциях. Причиной выступлений было повышение цен на рис. Нередко восставшие
крестьяне объединялись с городской беднотой, как это произошло, например, в
Хёго и Титибу. Городские восстания охватили прилегающие территории Хёго, Осака,
Эдо и Титибу.
Антифеодальные движения
нередко носили и полурелигиозную форму, например массовые беспорядки, известные
под сокращенным названием "Ээ дзя най ка?" В августе 1867 году в
Центральной Японии — традиционном районе храмового паломничества —
распространился слух, что в Нагоя произошло чудо: над храмом с неба спустились
амулеты, что толковалось как событие, возвещавшее большие перемены. В Нагоя со
всей Центральной Японии хлынули толпы народа, стихийно стали возникать шествия,
пляски, во время которых пелась песня, высмеивающая существующие нормы морали,
с постоянным рефреном "Ээ дзя най ка?" ("Разве так не лучше?").
Толпы народа врывались в дома богачей, открывали рисовые склады, делили рис и
имущество. Движение паломников "Ээ дзя най ка?", хотя и не было
организованным, но охватило 2/3 страны и было
продолжением крестьянских восстаний и городских бунтов [3, с. 256].
В условиях обострения
обстановки и явного ослабления позиций сёгуната западные державы осенью 1865
года потребовали немедленного открытия предусмотренных договором 1858 года Хёго
и Осака, а также пересмотра таможенных тарифов. Сёгун полностью принял
требования иностранцев и добился их ратификации императорским двором.
В 1866 году умер сёгун
Иэмоти и к власти пришел Кэйки (Хитоцубаси), последний сёгун Токугава [27, с. 351].
Группировка южных княжеств, объединенная лозунгом "Тобаку", двинула
войска к Киото.
В начале 1867 года умер
император Комэй, и это также сыграло немаловажную роль в дальнейшем ослаблении
позиций сёгуната — Комэй был крупнейшей фигурой кобугаттай и поддерживал
соглашение с сёгунатом. Его преемник, четырнадцатилетний Муцухито, естественно,
не мог выступить серьезным противником этой политики. Воспользовавшись
слабостью его позиций, лидеры дворянско-буржуазного блока предъявили сёгуну меморандум,
составленный от имени нового императора, с требованием немедленно "вернуть"
власть "законному правителю". В октябре 1867 года меморандум был
вручен сёгуну Кэйки. Кэйки, видя решительность глав оппозиции и военную силу
противника, согласился с предъявленными требованиями. Но формальный отказ от
власти был простым прикрытием: Кэйки, сохранивший власть в Центральной и
Северной Японии, активно готовился к борьбе. Однако в битвах при Фусими и Тоба
в окрестностях Киото с антисёгункой коалицией в январе 1868 года он потерпел
поражение и бежал в свою резиденцию — замок Эдо.
Войска южных феодалов,
наступавшие как правительственные (сёгун был объявлен мятежником), быстро
двигались к столице. 3 мая 1868 года Кэйки без боя сдал эдоский замок, однако
окончательно господство дома Токугава было сломлено лишь в длительной
гражданской войне, охватившей три четверти территории страны. Даймё некоторых
феодальных княжеств в Канто, а также северной части Хонсю отказались
подчиниться новому правительству и начали сопротивление. На Южном побережье
Хоккайдо, куда отплыл непокоренный флот сёгуна, адмиралом Эномото Такэаки была
провозглашена "дворянская республика". В мае 1869 года после
ожесточенных боев на Хоккайдо было сломлено сопротивление последнего оплота
защитников сёгуната и окончательно ликвидировано господство феодального дома
Токугава.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
|