Эволюционные и революционные изменения в форме государства
условно жёсткого, при котором его избирает парламент. К первой группе
относятся Ирландия, Австрия, Германия, Сингапур, ко второй — Швейцария,
Греция, Израиль, Молдова, Индия и ряд других.
Для парламентских республик характерны: избрание президента
парламентом (в «мягких» парламентарных республиках – населением по
мажоритарной системе абсолютного большинства); формирование правительства
парламентским большинством и ответственность правительства перед
законодательным собранием, отсутствие у президента права исполнительных
полномочий и реального права на роспуск парламента, отсутствие ограничений
на переизбрание на пост президента и наличие института досрочных
президентских выборов.
Можно выделить еще несколько особых форм, отличающихся от
вышеперечисленных по некоторым показателям[32].
Перуанский тип занимает промежуточное положение между
латиноамериканским и французским вариантами и близок к российскому.
Президент Перу вправе распустить парламент, при этом в стране имеется
самостоятельный глава правительства. Подобно президентам России и стран
Латинской Америки, президент Перу самостоятельно назначает членов
правительства, но в отличие от России и Франции при замещении вакантного
поста президента не проводятся досрочные выборы: полномочия главы
государства автоматически переходят к вице-президенту.
Украинский тип правомерно рассматривать в качестве переходного между
французским и российским. Он во многом напоминает российский, однако на
Украине возможности президента прибегнуть к роспуску парламента значительно
уже, нежели в России. Кроме того, хотя президент Украины лично назначает
большинство чиновников, ряд назначений ему надо согласовывать с Верховной
Радой или главой правительства.
Кипрский тип повторяет североамериканскую модель за исключением трех
позиций: на Кипре президентские выборы проводятся по двухтуровой системе,
нет поста вице-президента и существует институт досрочных выборов. Похожая
система действует на Мальдивских и Сейшельских островах, в Грузии.
Южноафриканский тип тоже похож на североамериканский, однако в
отличие от США президент ЮАР избирается парламентом, и имеется институт
досрочных выборов. Аналогичная модель, но без института досрочных выборов,
используется в Индонезии и Суринаме.
Пакистано-турецкий тип сходен с французским, но в странах с подобной
системой президент избирается парламентом и не может претендовать на
переизбрание.
Ливанский тип в чем-то напоминает турецкий, но при этом обладает
выраженной спецификой. В Ливане высшие государственные посты закреплены за
представителями разных конфессий. Президент избирается парламентом, но
обязательно из христиан-маронитов, премьер-министр — из мусульман-суннитов,
председатель парламента из шиитов, а его заместитель и заместитель премьер-
министра должны быть православными. Разграничение власти носит мягкий
характер, и все базовые права осуществляются сообща.
Углубляясь в детализацию, можно выделить еще несколько разновидностей
смешанных систем, например индонезийскую, суринамскую, португало - финскую.
Следует также учитывать, что в ряде стран третьего мира существуют явно
временные формы, которые, скорее всего, постепенно приблизятся к одному из
обозначенных типов.
2.2 СООТНОШЕНИЕ ФОРМ ПРАВЛЕНИЯ
И ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕЖИМОВ
Форма правления отвечает на вопрос «кто правит?», политический режим
— «как правит?». Подобный подход позволяет разграничить первое и второе,
так как часто их смешивают (например, тоталитаризм часто называют формой
правления), что делает анализ конкретной политической жизни какого-либо
общества ошибочным и дезориентирует властные структуры и рядовых граждан.
Ещё раз назовём формы правления, известные с античных времен: монархия,
аристократия, демократия, тирания (или похожие на неё деспотия и
диктатура), олигархия, а также отсутствие всякой формы правления, т. е.
анархия, при которой на вопрос «кто правит?» следует, очевидно, ответ:
«никто» или «все правят», что в данном случае одно и то же. Эти формы
правления, известные с Платона, более научны, чем современные понятия
«парламентская республика», «президентская республика», которые, скорее, не
раскрывают, а маскируют политическую суть форм правления, что делается
очень часто в угоду власть предержащим.
Понятие «политический режим» отражает степень и качество контроля,
осуществляемого важнейшими субъектами политики в политической жизни
вообще и в политическом управлении в частности. Как отмечает С. Хантингтон:
«В политическом плане стороны главным образом отличаются не формами
управления, а степенью управляемости». Это понятие очень многозначно:
военный режим, расистский режим, коммунистический режим и т. д.[33]
В реальной жизни формы правления в чистом виде встречаются крайне
редко, чаще мы наблюдаем смешение одних с другими. Например, И.Н.Зернов
писал: «В числе многих парадоксов русской жизни один из самых замечательных
тот, что политически Россия была абсолютной монархией, а в общественной
жизни в ней была бытовая демократия, более свободная, чем в Западной
Европе»[34]. Точно также обстоит дело и с политическими режимами: они
никогда не встречаются по отдельности, но всегда в комбинации с другими.
Даже при подавляющем доминировании какого-либо одного режима правления
всегда остаются в общественной жизни островки, где люди живут по законам
двух других режимов правления. В самых демократических странах существуют
структуры, которые построены на принципах тоталитаризма (например, армия,
монастыри, тюрьмы, которые социологами так и называются: «организации
тотального типа»). И, наоборот, при общем тоталитарном режиме сохраняются
ареалы демократии и авторитаризма или при господстве авторитаризма, как,
скажем, в царской России, существовали ниши демократии (например, сельская
община в деревне). Необходимо учитывать тот факт, что далеко не всегда
официальное название формы правления и режима правления соответствует тому,
что есть на самом деле: политический строй современной Великобритании
называют конституционной монархией, хотя там нет конституции как отдельного
свода основных законов государства и монархия сохранилась лишь как дань
традиции, т. е. и монархии как формы правления там тоже нет.
Ещё большую неразбериху вносит совпадение двух понятий: демократии
как формы правления и демократии как политического режима. Чтобы устранить
этот недостаток мы будем демократию как политический режим именовать
самоуправлением народа (или кратко — санар). В политической теории со
времён Платона и Аристотеля - известны два политических режима:
авторитарный и демократический (санар), которые соответствуют управлению
сверху и управлению снизу.
Управление сверху осуществлялось государством с большей или меньшей
глубиной контроля за жизнeдеятeльностью граждан, а управление снизу —
самими гражданами внутри своих сословий или поселений, и доля последнего
была, как правило, гораздо большей, чем доля первого, так как в те времена
государство не имело возможности охватить всё общество своим политическим
управлением за исключением самых важных для него (государства) процессов и
структур, законы, сбор налогов, армия, полиция, разведка, церковь, другого
режима в прошлые века (кроме этих двух) невозможно было представить.
Поэтому политическая жизнь прошлого с точки зрения режима управления,
представляла собой соотношение — в той или иной степени — авторитаризма и
санара: где-то было больше первого, а где-то — второго. Но в XX в.
появляются благодаря достижениям науки и техники широкие возможности
контроля за обществом и даже манипулирование им со стороны государства, что
ведет в ряде стран к формированию принципиально нового режима -
тоталитаризма.
Тоталитаризм — жесткий политический режим, при котором политическая
власть стремится в максимально возможной степени контролировать и в целом
управлять всей общественной жизнью. Два понятия очень близки по смыслу к
тоталитаризму: монополизм и диктатура, которая определяется К. Каутским как
государственная власть, исключающая всякую возможность оппозиции и ставящая
обладателя этой власти (лицо, корпорацию, класс) выше законов
государства[35].
Тоталитаризм позволяет совершенно исключить появление и существование
любой оппозиции к правящим в этом обществе властям. Из этой связи между
достижениями науки и техники и тоталитаризмом как политическим
режимом вытекает серьёзная опасность: что же в этом смысле может принести
XXI век? Некоторые тревожные признаки уже налицо: появление так называемого
психотропного оружия, генная инженерия и биологическое клонирование
организмов, химическое или психологическое зомбирование отдельных индивидов
и даже групп людей.
Первым, кто сформулировал признаки тоталитаризма, был русский
мыслитель И. А. Ильин. Из девяти признаков тоталитаризма три составляют его
суть и основу. Это монополия на собственность, на власть и на социализацию
граждан (т.е. на освоение ими социального опыта и духовных ценностей). Для
других - стремление воплотить в жизнь идеологическое мессианство — вместе с
тремя первыми дают неполный тоталитаризм. Если к этим пяти признакам
добавить неограниченное насилие и террор по отношению к гражданам, культ
личности вождя, антилиберализм и антидемократизм, материальную и духовную
автаркию и самоизоляцию, то получим полный тоталитаризм.
Если исходить из такого подхода, то в СССР полный тоталитаризм
существовал с начала 30-х гг. до 1956 г. (до хрущёвского доклада на съезде
КПСС), а затем стал неполным, т.к. появилась теневая экономика (т.е.
монополия на собственность дала первую трещину), а также именно тогда
советские люди стали впервые регулярно слушать зарубежные радиоголоса (т.е.
монополия властей на социализацию граждан тоже была нарушена). Позже (с
конца 60-х и начала 70-х гг.) постепенно стали разрушаться четыре из первых
пяти (кроме монополии на власть) признаков тоталитаризма (идея построения
коммунизма была заменена идеей построения и совершенствования развитого
социализма, а в отношении стран социалистического содружества проявлялась
все большая идеологическая терпимость), который всё больше объективно
трансформировался в авторитарный режим КПСС, бывшей своего рода
аристократией в СССР. Если же говорить о периоде до 30-х гг., то
необходимо сказать, что в годы гражданской войны была диктатура Советской
власти, но не было никакого тоталитаризма, не было его и в годы нэпа до
конца 20-х гг. (из-за многоукладной экономики)[36].
Общественному сознанию тоталитаризм всегда преподносится только в
негативном свете, а это не совсем верно, так как тоталитарные режимы в
СССР и Германии формировались объективно и были неизбежны, поскольку
условия, в которых оказались народы этих стран после окончания 1-ой
мировой войны, и недальновидная корыстная политика Англии, Франции и США
(санитарный кордон вокруг СССР и унизительный Версальский договор для
Германии) способствовали этому. Если бы державы-победительницы оказали
Германии помощь вроде плана Маршалла, то, может быть, Гитлер и не пришел бы
к власти в 1933 г. Тем более никакой помощи Запад не собирался оказывать
Советской России, которую считал своим злейшим врагом. Поэтому и в России,
и в Германии остро встал вопрос о выживании этих государств в качестве
самостоятельных и единственным средством спасения оказался
тоталитаризм[37].
Проблема заключается в том, как отличить время, оправдывающее
тоталитаризм, от времени, когда тоталитаризм превращается в тормоз
общественного развития. Это объективный фактор. Другая проблема — в том,
что элита, привыкшая к тоталитарным методам управления, не захочет от них
отказываться. Это субъективный фактор. Именно в эту ловушку попала
политическая элита СССР времён Хрущёва и Брежнева, что в конечном итоге и
привело её к поражению в 1991 г.
Разница между авторитаризмом и тоталитаризмом как двумя политическими
режимами состоит лишь в степени контроля за обществом со стороны
государства, поэтому и общеизвестно, что грань между ними подвижная.
Авторитарному режиму трансформироваться в тоталитарный, чем
демократическому, который противоположен тоталитаризму. Но легче всего
тоталитаризм рождается из анархии, как это было в Германии, когда из
анархии Веймарской республики родился гитлеровский фашизм. Одна из проблем
заключается в том, что в представлении многих граждан и даже специалистов
анархия выглядит как самоуправление народа, т.е. является демократическим
режимом.
И на самом деле анархия есть самоуправление народа, но без всяких
правил. Поэтому разница между ними такова: при анархии степень
управляемости обществом постоянно и заметно снижается, а при санаре по
правилам она растёт или остается на одном уровне. Анархия ведёт к
стабильному снижению уровня жизни большей части населения, хотя кто-то
очень быстро богатеет. Санар же по правилам, т. е. при демократической или
другой форме правления, ведет к повышению уровня жизни (или сохранению
достигнутого) большинства граждан. На непонимании этой тонкости (отличия
санара от анархии) рядовыми людьми и основывается большой обман, который
осуществляют, очевидно, те, кто быстро богатеет.
Если тоталитаризм — это монополия почти во всем, то санар — это
плюрализм почти во всем. Санар наиболее полно проявляется в структурах
гражданского общества, т. е. существует непосредственная связь между
демократическим режимом правления и появлением в политической жизни
феномена гражданского общества как результата зрелого санара. Для
появления гражданского общества необходимы длительный исторический период
развития санара и благоприятная для такого развития форма правления;
демократия или полития (по Аристотелю это сочетание демократии и
олигархии). Народ же, внезапно оказавшийся в условиях демократического
режима, но без демократии как формы правления, может воспринять эту
демократию как анархию и вместо улучшения своей жизни рискует ее ухудшить,
что с очень большой долей вероятности может привести его через некоторое
время к тоталитаризму. Именно так и случилось в первой половине XX в. в
СССР, Германии и Китае. Но в США, где сложились с самого возникновения
этого государства сильные структуры санара, хотя и при господстве аграрной,
а потом и промышленной олигархии, в период великой экономической депрессии
этого сваливания в сторону анархии удалось избежать. Более того, с момента
избрания президентом США Франклина Рузвельта олигархия вынуждена была в
целях сохранения своего господства уступить часть власти народу, которую,
она, впрочем, после Второй мировой войны постепенно себе опять вернула. Что
же касается режима правления в США, то в данный момент трудно говорить о
том, что там самоуправление народа является доминирующим режимом (хотя оно
и сохраняет ещё достаточно сильные позиции). Скорее всего, сегодня в США
господствует авторитарный режим крупных собственников: финансовая,
информационная и промышленная олигархия, которая и диктует свою волю во
внутренней и внешней политике.
Сочетание формы правления и режима правления в развитии даёт
неповторимую политическую историю конкретного государства. Это можно
изобразить графически, если по горизонтальной оси отмечать режимы
правления, а по вертикальной — формы правления. Получившийся график можно
назвать «графиком политической истории» (ГПИ)[38]. Формы правления, взятые
у Платона, расположим в той последовательности, как они сменяют друг друга
у Платона: монархия, тирания, аристократия, олигархия, демократия и
анархия как отсутствие какой-либо формы правления вообще. Под
аристократией в современном мире надо понимать бюрократический слой,
который управляет государством по закону и на пользу самому государству и
народу, в нём проживающему. Если же эта бюрократия начинает «грести под
себя», отодвинув в сторону или вообще позабыв интересы государства и
населения, то, очевидно, она превращается из аристократии в олигархию.
Политические режимы возьмём те, которые рассмотрели выше: авторитарный,
самоуправление народа и тоталитарный. Последовательность, в которой
расположены режимы правления, вытекает из хронологии их возникновения в
практике управления человеческими сообществами. Совершенно очевидно, что
авторитарный режим в политической жизни возникает прежде других, позднее,
на более высокой ступени развития появляется как реакция на авторитарный
режим самоуправление народа и, наверное, впервые это в Европе случилось в
полисах Древней Греции, И, наконец, тоталитарный режим, который, как
отмечалось выше, появился впервые в XX в. Преимущества ГПИ очевидны — это
формализованность, наглядность и возможность сравнивать графики разных
государств. К примеру, составим ГПИ России XX в. (см. Приложение А)
Для периода между 1917 и 1921 гг. характерно состояние анархии
(развал империи, усугубление кризиса временным правительством до катастрофы
на фронте и в столице, Октябрьская революция и трехлетняя гражданская
война) и в то же время переход от авторитарного режима к вынужденному
самоуправлению, что обусловлено бессилием или отсутствием централизованной
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
|